Анна Ходоровская

Антон Ефимов: Расскажи, как все начиналось: школа, институт, работа?

Анна Ходоровская: Обычная школа, но классная руководительница была биологом, и она нам в рамках школьной программы преподавала спецкурс по биологии. Именно тогда у меня возник интерес к этому предмету. По окончании школы я мечтала поступить на биофак, либо в химико-фармацевтический институт.

АЕ: Фармацевт – это тот, кто лекарства разрабатывает?

АХ: Вообще-то да, однако, в тот момент я думала, что это человек который разрабатывает косметику, изобретает новые крема… такие вот «девичьи мечты». Но так вышло, что я не поступила и это притом, что в школе я слыла отличницей! В тот момент для меня это было шоком!

АЕ: И как ты отнеслась к первой неудаче?

АХ: Это, пожалуй, и был первый удар в жизни. В тот момент моя мама работала художником-постановщиком на телевидении. Я, еще будучи школьницей, часто заходила к ней на работу и наблюдала всю эту закадровую телевизионную жизнь. Именно тогда меня заметила одна из режиссеров и предложила должность помощника ведущего программы- викторины. Я выносила призы, как у Якубовича в «Поле чудес», только передача называлась «Шарабан» и шла она на популярном «5 канале»

АЕ: То есть звездой ты уже в школе стала?

АХ: Конечно! Бывало, идешь по школе, а все говорят: «Вон-вон, смотри, ОНА пошла». Работа в этой программе мне очень нравилась!А однажды, придя к маме на работу, я увидела объявление о том, что проводится набор в коммерческий ВУЗ без экзаменов, только собеседование. Решила попробовать. Мне очень хотелось учиться, получать новые знания, развиваться! Это было первое платное обучение, к которому, в принципе, все относились весьма скептически, бытовало мнение «платное, значит знаний там не дают». Назывался он, по-моему, Первый Коммерческий Институт Менеджмента имени Горячева. Но так получилось, что, отучившись там первый курс, я и вся моя группа перешли в Государственный Северо-Западный Политехнический Заочный Институт (СЗПИ). Наша группа дала начало первому экспериментальному очному отделению, можно сказать первопроходцы! Факультет назывался Системный Анализ и Прогнозирование (правда потом его переименовали в Системный Анализ и Управление). Вот так и получилось, что я и училась, и работала одновременно.

АЕ: А где и кем работала? Ты как вообще в рекламу попала?

АХ: Когда я пошла учиться, одним из предметов была Реклама, мне он очень нравился и однажды преподаватель мне сказала «Да у тебя вообще талант». Она мне посоветовала пойти в школу рекламы. Так я попала на курсы в Первую Всероссийскую Школу Рекламы. Это был просто прорыв, эврика (!), нам рассказывали, какие рекламные носители бывают, когда половины из этого мы даже не видели. Это был 1993 год. Про какие-то там «воблеры» вообще смешно было слышать. Нам всё это рассказывали – какие за границей бывают рекламные носители, как они приблизительно там измеряются, как отслеживаются. И так получилось, что под конец этих курсов к нам пришел директор по маркетингу первой цветной газеты в Санкт-Петербурге – «Деловой Петербург», Марина Забрускова. У них тогда вышел первый номер, это вообще был бум! Первая цветная газета в городе! Она набирала специалистов с высшим образованием, а я на тот момент еще только училась, но, видя мой неиссякаемый энтузиазм, сказала мне: «Вы нам подходите по внешним данным».

АЕ: То есть первая работа появилась после первого курса?

АХ: Да. Она набрала десять агентов и рассказала, что надо делать, как надо продавать. Марина буквально дословно учила нас, как надо здороваться с клиентом, что надо говорить, какие первые слова, должны быть, чтобы не было отторжения и так далее… Я считаю, что нам тогда очень повезло.

АЕ: Да, хороший старт получился – курсы, потом сразу практика, ну, а результаты какие были?

АХ: Тогда не было менеджеров по рекламе, поэтому рекламный бизнес строился немного по-другому: мы выходили напрямую на руководителей компаний. То есть назначаешь встречу с директором, приезжаешь, он говорит: «Хорошо» и вы подписывает контракт. Очень легко было работать: первая цветная газета в городе, делаешь презентацию и тут же подписываешь контракт с клиентом на несколько публикаций.

АЕ: Наверное, выгодный бизнес был?

АХ: Это точно! Тем более что мы работали тогда не в офисе, а дома. В офисе были только директор по рекламе и секретарь, а мы приезжали туда только на совещания. Получали только проценты, и, учитывая, что я была одним из лидирующих менеджеров, зарабатывала в два раза больше, чем моя мама. Правда, потом всё-таки так получилось, что мне пришлось уйти, потому что я понимала, что нужно учиться. Покинув «Деловой Петербург», устроилась в рекламное агентство «Спарк», тогда оно обслуживало «Гермес- финанс». Я была там менеджером по размещению рекламы в СМИ.

АЕ: А там что – на работу ходить не надо было?

АХ: Конечно, надо. Телевидение - это как минимум три-пять каналов. Пресса – тоже не меньше 15 изданий с новыми сообщениями каждую неделю и т.д. А тогда еще все макеты нужно было отдавать в газеты на бумаге.

АЕ: И что агентский бизнес понравился?

АХ: В целом было интересно, конечно, опыт опять-таки уникальный, тогда вообще никто не понимал, что такое реклама на ТВ, что это может быть серьезно. А через год я ушла в компанию «Uniland». Это был такая крупная оптовая компания по продаже косметики и парфюмерии. Там для меня создали должность Директора по Связям с Общественностью. В то время это была новинка, и никто до конца не понимал, зачем нужна такая должность в компании. Основным моим занятием было общение с журналистами.

АЕ: Я смотрю, ты достаточно стремительно росла вверх. Уже Директор по Связям с Общественностью, а тебе около 20 лет тогда только было?

АХ: Тогда времена были такие. Мне вообще предлагали создавать агентство совместно, я была активная и действительно разбиралась в некоторых вещах благодаря школе рекламы и какому-то минимальному опыту.

АЕ: Понятно, опыта в агентстве ни у кого не было, рекламой все кому не лень занимались, плюс не очень престижно было.

АХ: Да, да. Менеджеров по рекламе в компаниях вообще не было. Все вопросы, касающиеся рекламы решал директор или владелец. Тогда директора такие были, что не могли сказать «нет», это было несолидно. Все строилось на личных отношениях, обаянии. А потом в Uniland пришёл новый директор по рекламе, и сменили весь отдел. Это был момент, когда я была просто не готова, чтобы меня уволили, я не хотела уходить, но меня уволили. И дальше я попала на шестой канал, тогда ещё не СТС, а шестой канал.

АЕ: Погоди, как это попала?

АХ: Я листала «Деловой Петербург», зная, что там есть страница с объявлениями о наборе персонала. Нашла объявление, что компания ищет директора по рекламе. Я позвонила по указанному номеру и попала в рекрутинговую фирму. Буквально на третий день они позвонили и сказали, что надо идти на собеседование. Так я и попала на телевидение. Причём, я пришла устраиваться директором, а там уже этот директор себе людей и набирал. Я так скривилась, подумала – фу, менеджером, всё это пройденный этап. Мне сказали, что три месяца испытательный срок. На работу он меня принял фактически сходу. В ходе беседы мы нашли очень много общих знакомых. То есть, не то, чтобы он меня интервьюировал, мы просто общались. И я стала вторым менеджером в рекламном отделе. Это был конец 1996 года.

АЕ: То есть весь канал «продавало» трое человек?

АХ: Да. Правда, я вообще не собиралась оставаться на шестом канале, я это вообще считала оскорблением, потому как я пришла устраиваться директором, а мне менеджером предложили опять быть. Мне было двадцать один год, и я думала, что я уже все знаю и умею, и мне надо идти дальше и выше. Я размышляла просто и цинично: «что через три месяца, мне перестанут платить оклад, останутся голые проценты, это будет неинтересно и я уйду». Проходит три месяца и мне просто становится жалко, наработанных контактов, я понимаю, что вот сейчас начнутся сделки, а значит заработки. Вот так я и осталась на шестом канале, а через год это был уже не шестой канал, а сеть СТС.

АЕ: СТС из Питера вышло? Получается, начинать в Питере – это актуально.

АХ: Первые два месяца СТС вещали из Питера, отстройка шла, а потом уже перенесли вещание в Москву. Шестой канал купил тогда пакет Мосфильмовских фильмов: «С лёгким паром», «Бриллиантовая рука» и другие, я помню, у нас тогда рейтинг сильно вырос, а потом был запуск СТС, и рейтинг просто взлетел «до небес».

АЕ: А у вас рейтинги были?

АХ: Да, был Russian Research. Тогда было вообще очень интересное время, докризисное. Единственным, кто сотрудничал в то время с рекламными агентствами, в нашей компании был Николай Гришков.

АЕ: Значит, вы с Николаем Гришковым с 1996 года вместе работаете?

АХ: Да, это мы столько вместе. Потом отдел продаж начал расширяться, у нас даже отдельный офис на Невском появился, это было очень тусовочное время.

АЕ: А где на Невском?

АЕ: Ну ты Хохлова обаяла?

АХ: Это было до кризиса, а потом кризис 1998 года, и настали трудные времена для всех. Позже, уже в 1999, постепенно всё стало восстанавливаться, и так получилось, что в конце 99-ого года пошли разговоры о том, что появятся местные рекламные окна на НТВ. И уже вскоре мы с Николаем написали «бизнес –план». А потом всей командой ушли с СТС и образовали собой представительство по продажам эксклюзивных рекламных возможностей на каналах НТВ и ТНТ в Санкт- Петербурге.

АЕ: И они не пытались вас удержать, то есть отдали весь бизнес?

АХ: Они нас спокойно отпустили, но некоторых менеджеров начали уговаривать остаться. Вели переговоры весь месяц, вместо того, чтобы нанимать новый персонал. Мы были готовы передать нашим преемникам дела, контакты, знания и перспективы.

АЕ: А сколько человек ушло?

АХ: 9 человек. Весь отдел продаж, один менеджер с производства, секретаря мы тоже забрали своего: пришла новый секретарь и, наслушавшись разговоров внутри отдела продаж за этот последний месяц, попросилась с нами. Это была Арина Окунь.

АХ: Когда я пришла в институт, мы стояли в коридоре, пытались записаться на какую-то специальность, и там стояла девочка, которая мне сказала, что реклама – это сейчас развивающаяся отрасль, иди туда, там ролики, телевидение, Vidal Sasson Wash and Go! Если бы тогда не встретились с ней, то записалась бы на юридический.

АЕ: То есть реально вот так – в последний момент?

АХ: Ключевые слова были названы: деньги, красиво. Ну, и это развивающаяся область, то есть действительно можно было влиться. И я оказалась в нужном месте, в нужное время, в тот момент, когда это всё начиналось. А если серьезно, то я благодарна Николаю Гришкову за эти десять лет, которые мы вместе работаем. Он действительно толкал нас вперед. Я очень вспыльчивая, а он учил меня сдерживать южный темперамент.

АЕ: Ну почему южный, ты же из Питера?

АХ: У меня нрав, как у итальянцев. Я могу размахивать руками, кричать. Моя бабушка жила в Батуми(Грузия). Она русская, просто жила там. И получилось, что двенадцать лет, с полугодовалого возраста, я ездила на лето в Батуми отдыхать. Может быть, все эти эмоции оттуда, там все дети себя так ведут. Я обожаю грузинскую кухню, это тоже с детства, потому что так как они готовят, нигде так не стряпают, нужна особая вода, как там.

АЕ: А ты уже была замужем?

АХ: Я первый раз вышла замуж в 20 лет. В 18 лет познакомилась и вышла замуж, мой муж был на десять лет старше меня. Он совершенно не в рекламном бизнесе. Это был клиент по «Деловому Петербургу». Я как-то выходила с работы, и у меня не было зонтика, а шёл дождь, он предложил подвезти. Потом сказал, что несолидно сразу домой, сначала в кафе-мороженое, потом ещё куда-то, потом ещё куда-то… Мне тогда было 20 лет, и я тогда была недотрога такая. Он долго ухаживал, ухаживал, ухаживал и доухаживался.Мы прожили с ним 3 года, и так получилось, что в 1999 я с ним развелась.

АЕ: А сейчас твои выходные как выглядят?

АХ: Сейчас в первую очередь – это семья. Я второй раз замужем. У меня всё подчинено расписанию ребёнка, у него сейчас обязательно трехчасовой дневной сон, поэтому мы с мужем стараемся дежурить, охраняем сон ребёнка. Либо я остаюсь дома, а он какие-то свои дела делает: химчистка, машина, оплачивает квитанции за квартиру, либо он сидит, а я – маникюр, SPA. Я просто недавно нашла салон – SPA, и когда у меня появляется много лишних денег, я туда хожу.

АЕ: А в масс-медиа есть предпочтения: радио, журналы?

АХ: Глянцевые журналы – это просто страсть. Я их покупаю, потому что я не могу их не покупать, иногда даже читать не успеваю, причем если Анжелина Джоли на обложке или Мадонна, то это я точно куплю... У меня нормальная ориентация, не смотри так.

АЕ: А какие журналы особенно выделяешь?

АХ: Особенно? Мне очень нравится Glamour, а так… просматриваю ELLE, хотя он мне меньше нравится, Cosmo как бы остался в прошлом, то есть я его иногда покупаю, но мне кажется, что его аудитория- это четырнадцатилетние девушки. Раньше мне нравилось когда много картинок, много рекламы, а сейчас, наоборот, я одеваюсь в то, что мне больше идет, а не в то, что модно, главное, чтобы я чувствовала себя комфортно.

АЕ: То есть такой свой стиль, а есть у тебя предпочтения к марке одежды?

АХ: Главное, чтобы одежда хорошо «сидела».

АЕ: Это вот Питер. Похоже, в этом – основное отличие Питера от Москвы.

АХ: И желательно, чтобы это не было одето на каждом проходящем мимо, то есть я не люблю эту массовую одежду. Я тебе говорила, у меня мама художник, и она шьет мне одежду.

АЕ: То есть полный эксклюзив.

АХ: Когда-то я очень увлекалась деловыми костюмами. Они всегда были сшиты именно на меня, всегда мне шила их мама. Если уже про марки говорить, то Chanel или Moscino, а вообще я больше внимания уделяю качеству ткани

АЕ: Напоследок, что ты будешь делать через 20 лет?

АХ: У меня мечта – заработать много денег и путешествовать. Меня так забавляют эти немецкие старушки, которые одеты в шорты и путешествуют. Я надеюсь, что я буду выглядеть не так, как эти немки. Но хочу быть такой же жизнерадостной и беззаботной путешествующей старушкой.