Паранойя, как и было сказано. Киевский художник Василий Цаголов привез в Москву новый проект

Марат Гельман не первый раз выставляет живопись Василия Цаголова. Местные любители необычного уже посмотрели «Оптику оранжевой революции», где события 2004 года на Майдане трактованы как телевизионно-психоделический глюк, и «Блуждающую пулю» - выставку об интересных, но нелегких буднях современных бандитов. Больше всего, конечно, запомнились «Украинские X-files», посвященные бытовой акклиматизации некрупных пришельцев незабудкового цвета в украинском селе.

Василий Цаголов родился в Северной Осетии в 1957 году, а живописи обучался в Киевской государственной Академии искусств в 1980-86 гг. Можно с уверенностью сказать, что, поступи он, скажем, в московский институт им. Сурикова, его искусство было бы совершенно другим. Москва в те годы находилась под плотным влиянием концептуализма, и местное актуальное искусство не сильно уважало картину, на которой можно было различить знакомые по окружающей жизни виды и предметы. Пример дуэта Дубоссарский-Виноградов, пишущий именно такие картины, едва ли не единственный.

В Киеве же ситуация была другая. Во второй половине 1980-х гг. там вовсю расцвело мощное движение, которое одни называют южнорусской волной, другие – трансавангардным необарокко, а некоторые попросту кличут новыми нежными. Суть явления – в горячей южной оппозиции северному холоду, исходившему от московского концептуализма, в пышности и агрессивности форм, в смеси наивности и иронии, в повышенной температуре пафоса. И все это – в традиционной технике «холст, масло».

Александр Ройтбруд, «Лоно изгнания»:

Хотя, конечно, было и видео, и фотография, и хеппенинги с инсталляциями – куда без них в актуальном искусстве.

Василий Цаголов был одним из создателей нового направления и его героем. Вместе с соратниками - Александром Ройтбрудом, Олегом Голосием, Александром Гнилицким, Георгием Сенченко, Арсеном Савадовым, Константином Реуновыми, Олегом Тистолом и др. – он штурмовал Олимп, ютясь по сквотам, сначала на тогдашней улице Ленина, а потом в ставшем легендарным Паркоме - от улицы Парижской Коммуны, где он находился.

Уже тогда Василий Цаголов показал себя экстремалом как в форме – он писал холсты в восемь, десять метров длиной, интерьеры старинного дома, где располагался сквот, это позволяли; так и в содержании – в мае 1993 года он организовал перфоманс «Карла Маркса – Пер Лашез», в ходе которого одни художники расстреливали других.

Дело было так. Среди бела дня на улице Карла Маркса - одной из центральных в Киеве – остановилась машина, откуда выскочила группа художников и стала изображать расстрел другой группы художников-коммунаров, мирно прогуливающихся по тротуару. Расстреливаемые с криками картинно падали на асфальт, а заранее вызванные телевизионные съемочные группы снимали репортажи с места событий с лежащими в лужах томатного сока телами. Прохожие, естественно, шарахались.

Суть действа состояла в том, чтобы показать нематериальность мира, а также поднять цены на картины расстрелянных художников. Ведь всегда так было, что дорогой художник – это уже мертвый художник.

Выставка «У страха глаза велики» словно иллюстрирует заявление Василия Цаголова о том, что ему нравятся фильмы братьев Коэнов с их сочетанием идиотизма, жести и иронии.

Хотя иногда, если продолжать сравнение с кино, автор в своем абсурде и черном юморе поднимается до высот Тарантино и Родригеса.

Соединяя несоединимое – балерину и пояс шахида,

или железный механизм и живую плоть,

Василий Цаголов говорит о дикости и абсурде мира, в котором мы живем. В этом мире все страшно, от той же балерины со взглядом шахидки до безобидной мухи, которая тоже, как оказывается, может нести смерть.

Незаписанные куски холста, с одной стороны, намекают на авангардистскую традицию реди-мейда, которым в данном случае является сама картина, с другой – символизируют мозаичное, разорванное, болезненное восприятие мира.

Естественно, что и выражение лица у потребляющего подобную картину мира будет соответствующим – слегка диковатым.

Впрочем, Василий Цаголов совсем не жесток. Иногда он словно подмигивает нам – это всего лишь изображение жизни, картинка, в самой-то жизни все не так плохо. И чтобы показать, что это картинка, вводит в изображение совершенно уж ни к селу, ни к Киеву полоску с орнаментом.

Автор: Вадим Кругликов