Митьки. Соотечественники с человеческим лицом

Конечно, многие у нас еще пьют. В том числе и мастера культуры, пытающиеся, в отличие от остальных, просто получающих удовольствие от столь неоднозначно трактуемого занятия, как-то осмыслить и рационализировать это суровое дионисийское времяпрепровождение. И, если получится, ввести свое пагубное увлечение в каком-нибудь виде в творческий процесс. Т.е. либо творят бухие, либо творят про бухих. Потому как при всей дионисийскости пьянки там полно вполне полноценного аполлонизма, чтобы ни кричали злобные абстиненты и печеночники, которым уже нельзя. Высшим же достижением работника изобразительного фронта, музой которого является водка, необходимо считать проект, в котором пьянка, творческий процесс и его результат полностью совпадают. Собственно, таким и был проект «Митьки»**.

Александр Флоренский. Иллюстрация к книге Владимира Шинкарева «Митьки»

Про этот проект я так скажу: митьки так же неисчерпаемы, как водка. Вот вроде простенький проект в первом приближении – ну, собираются художники, напиваются и говорят, что теперь они – проект «пьяные художники». Ничего вроде особенного, художники часто бывают пьяными. Но в последующих приближениях там начинают мерцать смыслы, высоты и глубины, точно так же как при правильном – долго, медленно и много – употреблении водки тоже мерцают смыслы, взлеты и падения.

Проект этот создан не просто глубоко пьющими художниками. Они и умные еще. Они же спародировали нормальный авангардистский проект. Начался он, как и положено, с манифеста, которым должно считать текст Шинкарева «Митьки»***, где в качестве эталонного митька выведен его друг по кочегарке и прочим интересам Дмитрий Шагин. И создан кодекс поведения правильного митька в непростых его – учитывая систематическое употребление - жизненных обстоятельствах. И утопия, этот главный смысл, оправдывающий все фобосы и деймосы авангардизма, у митьков тоже есть. Их утопия – это вечная добрая пьянка с братишками и сестренками, когда алкоголь никогда не кончается, а если и кончается, то всегда есть деньги и магазины открыты****, и после которой не бывает похмелья, а если бывает, то всегда есть чем и с кем похмелиться. И чтоб скандалов и драк не было, а было бы всеобщее пьяное умиление. Можно сказать, что у митьков есть и собственный дискурс – все эти бесконечные цитаты из массовых советских теле- и кинофильмов вроде «А ведь это ты, Мирон, Павла убил!» или «Фитилек-то притуши, коптит», при помощи которых они могли общаться довольно связно и долго. И картинки их тоже лишь дополнение к утопическому проекту – об этом потом будет. И даже тоталитарность, так свойственная авангардизму, у митьков есть – все должны быть пьяными. Хорошая такая тоталитарность, добрая.

В своем пародировании авангардизма митьки умудрились реализовать одну из его недостигнутых мечт – массовость и любовь народа. Митьков действительно любили, им подражали, и группы митьков – и необязательно художников - одно время существовали по всему СССР*****. Вот с сюрреализмом, допустим, или, не дай бог, с супрематизмом такого не случилось.

Тут дело в том, что митьки предъявили советскому человеку его мифологизированное и идеальное представление о себе – открытый, добродушный, отзывчивый, гостеприимный, всегда поможет,

Василий Голубев. Митьки приносят свои уши Ван-Гогу 

с вполне простительными недостатками – ну, пьющий, ну, инфантильный, ну, в разведку с ним пойти нельзя, потому как в разведку-то он пойдет, но выпимши******, и по дороге еще будет искать, куда бы зайти. Патриот, конечно, но без ксенофобии, без пены у рта и не на танке, так, скорее по традиции. Т.е. митьки представили, скажем так, альтернативный национальный тип, которому и Pussy Riot – сестренки*******. Короче, знаменитое «митьки никого не хотят победить».

Дмитрий Шагин. Путин прощает Pussy Riot

Здесь надо помнить, что героический период митьков – это перестройка. Т.е. как раз то время, когда население большими массами предпочитало другую поведенческую модель. Народ тогда сильно раскрепостился, и вышли из него во все стороны агрессия, ксенофобия, злоба и прочая интересная гадость. А тут – вполне реализованный идеал. Отсюда и любовь - людям же свойственно тянуться к хорошему, так же, впрочем, как и к плохому. Кроме того, митьки пили, что на фоне коммунистической антиалкогольной компании - «На красный террор ответим белой горячкой» - вызывало дополнительную к ним симпатию********. Короче, они были такими же как все, но хорошими.

Тут может возникнуть вопрос – а каков был их художественный продукт? Что они делали-то? Картинки же я до поры отложил в сторону. А делали они вот что. Они артифицировали жизнь. Она сама и была их главным художественным продуктом – митьки в предложенных им или созданных ими обстоятельствах. Понятно, что основным жанром здесь выступала пьянка, во время которых происходило множество смешных и абсурдных событий. Ну, допустим, попытка Шагина записать свою речь на импортную, т.е. редкую тогда, кофемолку. Да, собственно, и не важно, что они там вытворяли, главное, что они пили и вели себя, как созданные ими персонажи. Не всегда, конечно, но то, что не соответствовало проекту, можно опустить.

Эти абсурдные действия в какой-то степени близки юродству. У митьков вообще много сниженного, прямо по заветам Бахтина, христианского. Вот похмелье – чем не акт христианского смирения? В то же время есть в этом состоянии и что-то богоборческое, ибо наличие похмельного синдрома явно свидетельствует о неправильном устройстве мира, и в страдании этом слышен тихий крик Иова «За что?», и опохмел в этом контексте – безусловная конфронтация с Богом, стремление подправить несправедливость созданного им мира. Ну, то, что эта беда – похмелье – создана, в общем-то, вчера самим митьком, в расчет никак не берется – митек же ни в чем не виноват, он, как и нормальный россиянин/советский человек – лишь жертва обстоятельств.

Совершенно юродским выглядит и известный митьковский жест, когда митек, прежде чем войти в квартиру, хозяева которого не переносят пьяных, залпом выпивал бутылку чего-нибудь. И первое время там, в гостях, выглядел нормально, а потом его безнадежно развозило. А вот приучайтесь, уважаемые, быть по-христиански смиренными, учитесь принимать неприятных вам людей как они есть. Это юродство, конечно, не буйно-радикальное, все-таки митьки не бренеры какие. Добрые, я ж говорю.

В то же время митьковский абсурдизм несет в себе несомненные обэриутские черты и слова Малевича «Идите и остановите прогресс», сказанные им обэриутам, вполне подходят и к митькам. Ну, какой тут прогресс, если все пьяные. Прогресс начался, когда они пить бросили*********. Непьющий митек, собирающий портфолио и выстраивающий арт-биографию – это величайший нонсенс нашего времени.

Ну, вот тут самое время поговорить об их картинках. Каких-то специальных митьковских работ не существует. Есть вещи, связанные с ними чисто сюжетно.

Дмитрий Шагин. Митек и Гоголь

Дмитрий Шагин. Очередь

Василий Голубев. Митьки отправляют Брежнева в Афганистан

Но не более. Основной корпус их работ – это продолжение линии ленинградского примитивизма, исходящей из арефьевского круга, к которому принадлежал Владимир Шагин, папа однофамильного митька.

Владимир Шинкарев. Весна

Олег Котельников. Это здорово

Алексей Семичов. Северный ветер

Примитивизм – это, конечно, правильное направление. Трудно представить себе митька-академиста, митька-соцреалиста или митька-фотореалиста. Митек не может быть виртуозом живописи в традиционном смысле – освоение всех этих академических приемов требует большого труда, что митьку явно не подходит. Идеология митьку тоже не подходит, т.к. у него уже есть своя – в магазин и обратно. А примитивизм – все косенько, кривенько, плоскенько – в целом подходит. Но не совсем.

Примитивизм – он ведь тоже сосредоточенной работы требует. Даже, допустим, если художник во время процесса наложения краски и занятия маэстрией бухает. Но ведь не просто употребление алкоголя есть центр митьковства, а именно групповая пьянка. И, ergo, митьковские произведения должны делаться именно там, на миру, и недолго – я долго об этом думал. Ну какая может быть сосредоточенная работа во время хорошей, доброй и многочисленной пьянки? Никакая. Поэтому, я так думаю, митьковской поэтике больше бы соответствовало что-то типа того, что получалось в результате зверевских пьяных же экспрессионистских перформансов. Или что-то вроде Поллока, если, допустим, входить в транс при помощи легкодоступного алкоголя и иногда, слегка не сохранив равновесия, падать уставшим туловищем на холст, оставляя там следы своих нетрезвых телодвижений. Короче, живопись пьяного действия. Это было бы аутентично и в пьянку внесло бы дополнительные приятные переживания. Я так думаю.

Но, в общем, и так все хорошо получилось. О, если бы искусство обладало мгновенным воздействием на массы! Если бы эти массы пошли по пути, предначертанном митьками! Ведь все равно же пьют. Ведь все равно ничего больше не делают, по большому счету. Но не было бы тогда всего того скотства и подонства, которое есть сейчас. Жаль.

Виктор Тихомиров. Разговор

Необходимое à propos. Этот текст я писал, пия водку - долго, медленно и много - и слушая ранний «Аквариум», «Кино» и «Зоопарк». Ну, чтобы соответствовать и быть в теме. Не знаю уж, что тут получилось.

P.S. Совсем забыл – пьяный же. О персонажности проекта. Конечно, это персонажный проект. Но это тот редкий случай, когда расстояние между автором и его персонажем минимальное. И касается это не только любви к пьянке.

Бонус

Дмитрий Шагин. Остановка

Дмитрий Шагин. Дорога домой

Митьки. Митьки приносят Ивану Грозному нового сына

Владимир Шинкарев. Птицы весне радуются

Подпись:  Борис Гребенщиков. Пленение И. В. Сталина ирландским народным героем Фер Диадом

С митьками сотрудничал в разных качествах, наверное, весь ленинградский рок. Многие рокеры даже выставлялись. К Гребенщикову это «даже» не относится, картинки он делает постоянно. Вот в первой официальной выставке митьков в 1985 г. участвовал.
Вообще, конечно, стилистически рок с митьками не сопрягается. Слишком жесткий, западный и барабаны там есть. Контакты с рок-музыкантами у митьков основывались на общем андеграундном положении и дружбе в смысле попить. Хотя они периодически принимали участие в рок-концертах. Митьки любят народные песни или ставшие народными, из советских популярных фильмов. Это правильно. Что-то вроде

У кошки четыре ноги,

Позади у нее длинный хвост.

Но ты трогать ее не моги

За ее малый рост, малый рост.

Но там тоже все не просто. Есть категория «митьковские песни», а есть – «песни, любимые митьками». См. у них на сайте.

Ольга и Александр Флоренские. Приложение к военной картине 7

Мне кажется, из митьков это самые интересные художники. Очень умные, изобретательные и наиболее близкие к московскому концептуализму. А лучше-то ничего и нет.

Алексей Семичов. Башня

Алексей Семичов. Лесной ручей

Виктор Тихомиров. Победа русских моряков в Индийском океане

Ольга Флоренская. Моление о чаше

Ольга Флоренская. Без названия

Ольга и Александр Флоренские. Пулемет типа «Максим»

Ольга Флоренская. Собака Павлова

Дмитрий Шагин. «Что нам делать с пьяными матросами?»

Владимир Яшке. Зина и птичка

Владимир Яшке. Зинаида, пальмы, какаду

Владимир Яшке. Кафе над морем. Ялта

* Из двух этих писателей к митькам, конечно, ближе Ерофеев. Для него, как и для них, пьянство было актом смирения, аналогом христианского подвига, вериг. Пьянство Довлатова – это тяжкая, хоть иногда и веселая - пока пьешь – ноша, от которой невозможно избавиться, грех, за который приходится расплачиваться. Но Довлатов тут говорит о кочегарке - в такой же трудились некоторые митьки. Кроме того, Довлатов – их земляк. Александр Флоренский его иллюстрировал.

** Из других подобных вещей можно вспомнить, например, акцию Авдея Тер-Оганьяна «В сторону объекта», когда он пьяный спал на полу галереи в Трехпрудном переулке, являясь собственным произведением.

Авдей Тер-Оганьян. В сторону объекта

*** Рождение этого проекта из текста можно с полным правом считать и продолжением логоцентрической русской культурной традиции.

**** Ерофеев: «О, блаженнейшее время в жизни моего народа — время от открытия и до закрытия магазинов!» и Довлатов: «Пошли в Елисеевский! Туда - метров триста и обратно - примерно столько же».

***** Были еще, кстати, московские митьки – Константин Батынков, Николай Полисский и Василий Флоренский. Но они были просто московской частью группы.

****** Опять Ерофеев: «Никаких энтузиастов, никаких подвигов, никакой одержимости! — всеобщее малодушие. Я согласился бы жить на земле целую вечность, если бы мне прежде показали уголок, где не всегда есть место подвигам».

******* Шагин, например, защищал их.

******** Анекдот того времени. Лежат под столом двое пьяных.

- Ты меня уважаешь?

- Нет, я тебя не уважаю. Я тобой – восхищаюсь!

********* В 2008 Дмитрий Шагин вошел в предвыборный штаб кандидата в президенты РФ Дмитрия Медведева. Если бы он тогда еще пил, это можно было бы понять. Владимир Шинкарев после этого покинул движение.

********** Отражения этой сноски нет в тексте. Она сама по себе. Довлатов: «Мне стало противно, и я ушел. Вернее, остался». Одна из моих любимых цитат. Сколько в ней смирения и согласия с действительностью и с собой. Совершенно митьковская фраза.