Рустем Адагамов

«У меня сейчас такая ситуация, что я не могу написать ни о фильме, ни о книге, ни о чём. Если я напишу, что мне понравился фильм, — «ему заплатили!». Если напишу плохо — тоже реклама, только с приставкой «анти-».

После того как самого популярного блогера Рунета Рустема Адагамова aka Drugoi сначала пригласили фотографировать катастрофу на Саяно-Шушенской ГЭС, а потом в Кремль, стало очевидно: блог — это уже СМИ, хотя он и работает по совсем другим законам.

«Часкор» обсудил с Рустемом Адагамовым самые животрепещущие вопросы блогосферы накануне его отъезда на Байконур.

— Рустем, почему вы начали вести блог?
— Я работал в рекламном агентстве в Норвегии, и это отнимало очень много душевных и интеллектуальных сил. Чтобы как-то себя отвлечь, я заинтересовался ведением дневника. До этого моё общение в интернете ограничивалось участием в модных конференциях, в конце 90-х годов, когда у Антона Носика появился «Вечерний интернет». Это была тусовка, которая длилась много лет и в которой я активно участвовал. До сих пор у меня во френдах много людей оттуда.

Потом Носик прислал мне код для ЖЖ, и я завёл журнал rustem, но им я уже давно не пользуюсь, даже удалить не могу: пароль забыл. Через некоторое время я заметил, что мои знакомые постепенно уходят в ЖЖ, и завёл новый журнал — drugoi. В 2002 году я скинул туда стихотворение Хармса, и всё. И только спустя год я стал помещать в ЖЖ фотографии и рассказики о моей норвежской жизни.

Обратил внимание: появились комментарии. Наташа Мозговая написала пост: «Нет, он не Байрон, он другой». Появилась мотивация, и я стал писать о том, что происходит со мной, — я ведь жил в таком интересном месте, за Полярным кругом. За окном — горы и море, ужасно красиво. Стал писать о семье, о дочери, о своей работе.

Стал переводить и размещать у себя информацию из норвежских газет. Писал о том, что мне нравится в Норвегии и норвежцах и что бы я хотел видеть у нас. В Норвегии я учился заново жить: учился терпимости, уважению к чужому мнению. Смотрел, как норвежцы относятся к детям, людям других национальностей, всякого рода меньшинствам. Такая толерантность приятно меня удивляла. Я бы хотел, чтобы и моя страна была такой.

Когда я начал об этом писать, люди реагировали по-разному. У нас ведь как? Если ты живёшь за границей, но пишешь плохо о России, то права ты на это не имеешь. Уехал и сиди. Мы тут сами разберёмся. Мне приходилось с этим воевать. Думаю, людей это сильно задевало, но интерес к моему журналу возрастал.

— Тем временем число читателей росло угрожающими темпами.
— Да, росло. И когда оно превысило некий предел, я подумал, что рамки повествования нужно раздвигать, и стал публиковать больше фотографий, показывать происходящее в мире через репортажную фотографию. Да и сам стал снимать серьёзнее, выбирать какие-то интересные в фотографическом плане темы. Фото всегда было частью моей работы в рекламе, поэтому переход к репортажному жанру был вполне естественным.

— Для вас что-то изменилось, когда число читателей блога превысило сначала тысячу человек, потом десять тысяч?
— С какого-то момента я перестал за этим следить. Этот процесс уже не связан с ведением блога — с какого-то момента становится интересна личность пишущего. А что это его всё читают? И я буду! С контентом это уже мало связано. Этим восприятие информации в блоге отличается от СМИ: в ЖЖ в первую очередь интересна личность пишущего, его личное отношение к происходящему.

— Но одно дело, когда популярным становится журналист или какая-то известная личность: она и в жизни работает на свою популярность, и в ЖЖ.
— Да, блог для таких людей — просто ещё один канал коммуникации.

— А другое дело, когда человек, который, в общем, к этому никогда не стремился. С какого момента читателям становится интересна личность? Вам удалось понять законы популярности?
— Нет. Я не знаю. Думаю, тут нужно трогать за больное. А у нас этого больного — куда ни ткни. Поэтому интересны темы, связанные с нашей жизнью. Подача может быть любая, но я стараюсь своим мнением не грузить. Я показываю картинку, а дальше думайте сами.

Основная сила блогов по сравнению с традиционной журналистикой в том, что журналист написал материал в газете, сдал и начал работать над новой темой, а в блоге это не так. Мне приходит по 500 комментариев на пост, я начинаю отвечать, образуется информационное облако. И это часто работает гораздо сильнее, чем отдельная статья в отдельно взятой газете. Да, бывает, выходит материал в «Коммерсанте» и все начинают его обсуждать. Но опять-таки обсуждают его в блоге. В самой статье на сайте газеты может быть всего несколько комментариев.

— Когда вы отбираете темы, вы думаете о том, какое количество человек это прочитает?
— Стараюсь не думать. В ЖЖ есть такой тренд: негативное восприятие любой информации, особенно той, которая исходит от блогеров с высоким рейтингом. Поразительное число людей оставляют комментарии, чтобы хоть как-то тебя задеть. Цепляются к словам, буквам. Эта деструкция налицо.

— Это что, троллинг?
— Это такое времяпрепровождение. Говорят, в ЖЖ 3 млн блогеров. Ерунда! Людей, которые ведут дневники, там один процент. Все остальные — комментаторы. Чем ты популярнее, тем эти комментарии более злые. Тебя пытаются изо всех сил ущипнуть.

— Вы сказали: чем выше рейтинг, тем выше недоверие.
— У меня сейчас такая ситуация, что я не могу написать ни о фильме, ни о книге, ни о чём. Если я напишу, что мне понравился фильм, — «ему заплатили!». Если напишу плохо — тоже реклама, только с приставкой «анти-».

И сколько бы я ни говорил, что, ребята, мне это не нужно, я не хвалю плохое и не ругаю хорошее за деньги, я не продаю свою совесть и своё мнение, — бесполезно. Не знаю, наверное, люди наелись вранья в прессе, недоверие тотальное. Во всём ищут скрытый смысл.

— Но вы же не будете отрицать, что блогеры пишут заказные материалы. Артемий Лебедев об этом открыто говорит.
— Я не против рекламы в блогах. Если меня просят написать о чём-то за деньги, я могу согласиться, только если мне самому это интересно. Например, Sony платила мне за фотоконкурсы, которые я проводил в своём ЖЖ, и за тест камеры, которой я до сих пор снимаю. Она мне действительно понравилась.

— Если пост оплачен, это должно обозначаться соответствующим образом?
— Например, компания Porsche позвала меня поехать в Штаты покататься на их новой машине. Это не реклама, потому что мне за это не платили, это обычный пресс-тур. Писать, что этот пост — PR? Это же и так понятно.

— Вы предупреждали читателей, что компания Sony, с которой вы сотрудничали, выступает в качестве спонсора?
— Да, они это знали. Согласитесь, имея аудиторию в 300 тыс. человек в сутки, странно было бы не пытаться заработать на этом какие-то деньги. Деньги нужны на поездки, на технику. Когда я куда-то еду, делаю фоторепортаж, рассказываю об увиденном — это же мой труд. Это такая же работа, которая должна как-то оплачиваться.

— Получается, из разряда хобби ведение блога переместилось в категорию «работа»?
— Это нормальная профессия — интернет-фотожурналист. И она мне очень нравится: я могу многое посмотреть сам, рассказать другим, кому-то помочь. Когда звонит Бекмамбетов (Тимур Бекмамбетов — режиссёр, автор «Дозоров». — «Часкор») и предлагает сотрудничество — это здорово. Когда твой возраст ближе к полтиннику, невольно задумываешься о том, чтобы прожить жизнь интересно.

Когда пишут: вот ты поехал на Саяно-Шушенскую ГЭС, кто тебе за это заплатил? Никто! Это был обычный пресс-тур. В «РусГидро» мне сказали: мы тебя туда привезём — ходи куда хочешь, смотри, снимай.

— Наверное, всё-таки не куда хочешь? Вот фотокорреспондента «Интерфакса» удалили с ГЭС. Расскажите, как это было.
— История получилась очень неприятная. Я в толк взять не могу, почему «Интерфакс» обиделся именно на меня. Я в своём ЖЖ написал, что их фотокорреспондент не так расставил акценты, допустил ошибку, и началось. Но обсуждать это я бы очень не хотел.

— А как прошёл визит в Кремль?
— Интересно прошёл. В тот день Медведев встречался с президентом Индии и меня пригласили на официальную часть — выступление для прессы.

— Как думаете, зачем вас допустили «к телу»?
— Я несколько раз писал у себя в блоге о разнице между качеством официальной съёмки американского президента и нашего. Совсем не в пользу того, какой результат выдаёт на-гора пресс-служба Кремля. Было много откликов, эта тема широко обсуждалась в ЖЖ. Через некоторое время я получил приглашение прийти в Кремль — посмотреть на это всё своими глазами. Наверное, пресс-службе было интересно послушать моё мнение по итогам моего визита туда.

— Получается, к вашему мнению всерьёз прислушиваются, а ваш ЖЖ перенял на себя некоторые функции СМИ.
— Так это и есть СМИ. В моём конкретном случае.

— Вы часто говорите, что не читаете комментарии и не отвечаете на них. Получается, что блог снова поворачивается в сторону СМИ. Я что-то транслирую, а что думают на том конце — не так и важно?
— Это правда. Но обратная связь всё равно существует. Даже если мне не напишут комментария, люди могут процитировать это у себя в дневнике. И информация так или иначе приобретает несколько иной характер, чем в газете.

— А у вас нет ощущения, что пользователи постепенно оставляют ЖЖ и переходят на другие ресурсы?
— Нет, аудитория не уходит, просто ЖЖ стал такой же принадлежностью жизни, как мобильный телефон. Сам процесс написания поста уже не вызывает такого интереса. ЖЖ стал инструментом коммуникации, он используется по мере необходимости. Мы звоним по телефону, когда это нужно и есть что рассказать, а не просто для того, чтобы позвонить. А раньше ЖЖ был как Twitter: я поел, поспал и т.д. Я, я, я…

— Что должно произойти, чтобы популярного блогера перестали читать?
— Если он пишет, то ничего не может произойти. У меня во френдах 700 человек, но я же не удаляю кого-то, если они пишут неинтересно. Просто привык. Это как соседи в доме, где ты живёшь.

— Какого бы ещё блогера вы могли бы приравнять к СМИ?
— У всех блогеров есть ещё какие-то занятия. Вот так, чтобы только вести блог и больше ничем не заниматься, — пожалуй, никого не назову.