Футуризм. Светлое будущее как следствие скандала, войны и научно-технического прогресса

Предшествующие футуризму новаторские направления создавались постепенно. Какие-то недовольные положением дел в искусстве художники творили революционные работы, ходили друг к другу в мастерские, выясняли общность взглядов, потом вместе выставлялись, иногда объединялись в группу и получали какое-то наименование, чаще всего - случайное и со стороны. И только после этого могли появиться тексты, декларирующие принципы нового направления. Т.е. грубо говоря, вначале было произведение, а потом  - слово, его обозначающее. Так было с импрессионизмом, фовизмом, кубизмом и многими другими.

Футуризм породил совершенно иную традицию. Отныне новое направление начиналось, как и положено всему великому, со слова. Этим словом был манифест, в котором притихшему от изумления миру объявлялись базовые ценности и обоснование совершенно нового и небывалого искусства, и сообщалось, как это искусство зовут. При всем при этом манифест, т.е. слово, был же и первым произведением нового искусства, т.к. писался в соответствие с принципами, в нем провозглашенными. Других произведений пока не было.

В общем, 20 февраля 1909 года читатели «Фигаро» прочли приблизительно такой текст: «Мы хотим воспеть дух опасности, внушить энергию и отвагу.
Главными составляющими нашей поэзии будут храбрость, дерзость и мятеж.
До сих пор литература воспевала задумчивое бездействие, чувствительность и сон - мы провозглашаем агрессивное действие, лихорадочную бессонницу, гимнастическую поступь, опасный прыжок, пощечину и удар кулака.
Мы заявляем, что великолепие мира обогащается новой красотой - красотой скорости. Гоночный автомобиль прекраснее Ники Самофракийской.
Отныне нет красоты вне борьбы. Нет шедевра, если он не имеет агрессивного духа.
Мы хотим восславить войну - единственную гигиену мира, милитаризм и патриотизм.
Мы хотим уничтожить музеи, библиотеки, покончить с морализаторством, феминизмом и утилитаризмом.
Мы учреждаем сегодня футуризм, потому что мы хотим освободить Италию от омертвляющих ее профессоров, археологов, цицеронов и антикваров.
Мы будем воспевать рабочий шум, радостный гул и бунтарский рев толпы, пеструю разноголосицу революционного ритма».

Надо заметить, что в тексте нет ни слова о формальных признаках нового направления – все-таки для авангардизма «что» всегда было важнее «как», идея всегда релевантнее формы. «Как» было объявлено позже, в других манифестах, которых футуристы оставили после себя десятки.

Таким образом, было провозглашено искусство агрессивное, энергичное, милитаризованное и негуманистичное. Такое патриотическое воспитание в молодежном военно-спортивном лагере с техническим уклоном. Название же этого искусства свидетельствовало о крайних амбициях Маринетти – если в других странах появлялись направления современного или самого современного искусства, то Италия должна была породить будущее искусство (латинское futurum – будущее). Поэтому, кстати, манифесты были одним из любимых творческих футуристических жанров – в самом деле, как создавать искусство будущего, если самого будущего еще нет? Только планировать и заявлять о намерениях. Все-таки отсталость – а Италия в то время была довольно неразвитой и в экономическом, и в культурном смыслах – хорошо сочетается с радикализмом.

А радикализма у футуристов хватало. Они собирались основательно переделать мир и человечество. Люди будущего должны были стать довольно высокими – от пяти до двадцати км ростом, передвигаться со скоростью 300 км в час, уметь летать – «в человеческом теле дремлют крылья», и состоять из легко заменяемых органов-деталей. Города из железа и хрусталя будут висеть под облаками, в них вырастет новая цивилизация без нищеты, классов и голода. И даже растения будут расти быстрее. Все это должны были дать людям наука и техника, вторжение которых в начале 20 века в повседневную жизнь просто сносило крышу, настолько, что футурист Балла назвал своих дочерей Пропеллером и Светом. Да, еще – в этом дивном новом мире будет доминировать Италия.

Для того, чтобы встать на правильную дорогу, ведущую в это завораживающее будущее, нужно было немедленно отречься от всей той старой пыльной культуры, которой забита Италия, т.к. взгляд в прошлое мешает смотреть в будущее: «Тысяча музеев, сто тысяч панорам и руины на все вкусы. Нам это ни к чему!». Нужно воспеть технику, и военную – в особенности. И нужно быть очень злым, смелым и веселым – ведь тупое и косное человечество придется гнать в это прекрасное будущее железной рукой.

Все это, конечно, сильно напоминает русскую революционную утопию. Не зря футуризм, хоть и в сильно национальном варианте, хорошо прижился в России. С другой же стороны, тут много близкого к фашизму – и Маринетти действительно его поддерживал и дружил с Муссолини. Вообще, разговоры об онтологическом противоречии между тоталитаризмом и авангардизмом – это неправильные разговоры. Авангардизм некоторыми своими сторонами очень неплохо сочетается с тоталитаризмом. Например, он сам вполне тоталитарен в своих претензиях на обладание истиной. Он тоталитарен в своем утопическом проекте перестройки мира и в радикальных средствах построения утопии. Собственно, история доказала эту близость – тот же футуризм служил двум тоталитарным режимам, в Италии и в СССР.

Э. Прамполини. Муссолини архитектонический

Другое дело, что потом эти режимы от него отвернулись – уже устоявшимся режимам революционаризм не требуется. А сбой, который эта схема дала в нацистской Германии, объясняется, скорее всего, личными пристрастиями ее фюрера – все-таки он был художником, просто вкусы у него в этой области были вполне традиционными - стиль его работ близок к модерну. А так нацизму и национальному немецкому авангардистскому направлению – экспрессионизму – было на чем сойтись. Обе доктрины работали на поле мифа о крови и почве, хоть и по-разному.

Ну, ладно, надо поговорить и о чисто художественной практике футуризма, не все же время его участники писали манифесты. На призыв Маринетти (несмотря на «Мы», постоянно употребляемое в его манифесте, он представлял только себя) первыми откликнулись художники Джакомо Балла, Умберто Боччони, Карло Карра, Луиджи Руссоло и Джино Северини – они же стали и главными фигурами в новом направлении. Написав, конечно же, манифест – ну, куда в футуризме без манифеста– они определили, как должно выглядеть новое искусство. Приветствовалось все, что способствует изображению движения, скорости, энергии, агрессии и напора.

К. Карра. Похороны анархиста Галли

Для этого использовались: акцентуация силовых линий в композиции;

Л. Руссоло. Восстание

сдвиги, наплывы и пересечения планов;

У. Боччони. Смех

изображение объекта в разных стадиях движения.

Дж. Северини. Голубая танцовщица

В последнем случае было сформулировано положение о том, что «у бегущей лошади не четыре ноги, а двадцать, и движения их треугольны».

Дж. Балла. Динамизм дога

Краскам полагалось быть яркими, бьющими в глаза.

Дж. Северини. Санитарный поезд, мчащийся через город

Естественно, поменялись приоритеты в тематике изображений. Стали предпочтительны не закаты-рассветы, ню, цветочки в вазе и острова мертвых, а техника, социально важные события, война.

Дж. Северини. Бронепоезд

Появляется новый, технически оснащенный жанр пейзажа – аэроживопись, т.е. вид на окрестности с самолета.

Т. Крали. Пике над городом

При всем при этом у футуризма, как и у других течений раннего авангардизма, наблюдается непреодолимая тяга к абстракции.

Дж. Балла. Пессимизм и оптимизм

Спад движения начался в 1914 году. Причинами его стали внутренние разногласия, война, идеологическая и формальная исчерпанность и гибель на фронте двух футуристов - Боччони и Антонио Сант-Элиа. Некоторый всплеск движение переживает после прихода к власти фашистов, но через некоторое время его деятельность затухает. Несмотря на почет, окружавший футуристов – Маринетти даже стал академиком – укрепившийся режим нашел опору в проверенном веками стиле – неоклассицизме, куда перекочевали и некоторые футуристы.

Дж. Северини. Материнство

Футуризм был мощным и влиятельным направлением в авангардизме. Помимо живописи и поэзии он проявил себя в архитектуре.

А. Сант-Элиа. Урбанистический рисунок

Правда, подобную архитектуру впоследствии  стали называть бумажной – построено ничего не было. Но влияние на последующих архитекторов, особенно, на конструктивистов, и особенно – на советских, она оказала колоссальное. Кроме того, футуризм отметился в музыке, предвосхитив т.н. конкретную музыку, и в скульптуре.

У. Боччони. Единые формы в пространственной длительности

Помимо всего этого, футуризм придумал крайне важную для авангардизма штуку – он превратил скандал, имевший ранее в искусстве необязательный характер, в часть художественной практики. Практически любое публичное появление футуристов относилось к этому монументальному жанру. Истоки его, как ни странно звучит, лежат в романтизме, в эксплуатируемой им оппозиции «одинокий творец-толпа профанов». Просто футуристы драматизировали и гиперболизировали эту оппозицию, намеренно провоцируя этих тупиц и снобов, оскорбляя их и эпатируя. Кроме того, как мы знаем, скандал – лучший способ донести свою позицию до большой аудитории, как всегда косной и равнодушной ко всему новому и гениальному.

Автор: Вадим Кругликов