78% россиян не согласны на переезд в другую страну даже на условиях повышения зарплаты

Вопиющая немобильность россиян плохо сказывается на экономике страны, убежден Ян Хофмайер, глобальный директор по инновациям Synovate (исследовательская компания Synovate в сентябре — октябре 2010 г. методом телефонного опроса узнала мнение работающих жителей России, Украины, Болгарии и Сербии. В нашей стране в опросе приняло участие 1200 человек из семи регионов). В других странах постсоциалистической экономики ситуация иная. В Болгарии от переезда внутри страны на условиях повышения зарплаты в 1,5 раза откажется 56% участников опроса, в Сербии — 50%. А вот украинцы столь же тяжелы на подъем, как россияне.

Шлейф оседлости
Чтобы мотивировать россиянина на переезд, нужны серьезные стимулы. 58% поедут в другой регион на условиях повышения зарплаты в 2 раза, 53% — за бесплатное жилье, 19% нужен карьерный рост, 13% хотят, чтобы предоставили работу членам их семьи. Похожие требования выставят работники, если им предложат работу в другой стране.

«У нас остался шлейф советской ментальности: еще недавно переезд за границу, да и внутри страны, воспринимался как предательство», — говорит Ольга Крыштановская, руководитель сектора изучения элит Института социологии РАН. Впрочем, есть вполне рациональные причины, считает социолог: в США карьерные переезды осуществляются просто — продал дом в Принстоне, купил в Чикаго и получил примерно такое же качество жизни. В России пока все иначе.

Мелькающий режим
Менеджерам, которые соглашаются на работу в другом городе, часто не удается перевезти семью и они живут в «мелькающем» режиме, возвращаясь на выходные домой, замечает Карина Худенко, партнер по управлению персоналом PricewaterhouseCoopers.

Дмитрий, руководитель регионального подразделения компании, торгующей бытовой техникой, год назад переехал из Нижнего Новгорода в Челябинск. Он рассказал, что труднее всего ему было пережить отрыв от семьи и привычного круга общения: «Жена со мной не поехала, поскольку у нее хорошая работа, я живу между двумя городами». Дмитрий сетует, что привычный образ жизни вести не получается: «Никаких встреч с друзьями — только работа. Даже в спортклуб ходить не удается: здесь он закрывается в девять вечера, а я в это время еще работаю. Так что один день здесь можно засчитывать за неделю». И более высокая зарплата лишь отчасти компенсирует такие перемены.

Чтобы убедить человека переехать и чтобы он не сбежал через месяц, стоит внимательно оценивать его «релокационный пакет» (медицинская страховка для всей семьи, ежегодный оплачиваемый проезд), учитывать интересы его близких (качественное образование для детей, комфорт проживания, инфраструктура для досуга), считает Максим Кауров, директор направления «Нефть и газ» рекрутинговой компании Staffwell.

Дома лучше
25-летний Денис Николаев отказался от работы в американском офисе General Motors в Лос-Анджелесе. Там он трудился менеджером по продажам по временному соглашению с июня этого года. На прошлой неделе должен был продлить соглашение, но решил уволиться и вернуться в Москву. Одна из главных причин, заставивших его отказаться от переезда в Штаты на долгий срок, — психологический дискомфорт. Для американцев то обстоятельство, что ты из России, означает «рабочая лошадка» или «человек второго сорта», объясняет Николаев. К тому же ему назначили зарплату $4000 вместо $7000, которые получает американец на той же должности. Коллеги не скрывали своего негативного отношения: либо просто не замечали его, либо открыто демонстрировали презрение, рассказывает Николаев. Кризис еще обострил такое отношение к приезжим — люди крепко держатся за рабочие места, говорит он: «У многих есть безработные родственники, и, по их мнению, я занимал чужое место». Бытовая неустроенность тоже сыграла роль — по соглашению работодатель должен был оплатить аренду жилья только в первые полгода. Месячная цена аренды самой скромной однокомнатной квартиры на окраине Лос-Анджелеса — $1500. Кроме того, система продаж автомобилей в Штатах сильно отличается от российской практики и пришлось бы переучиваться, добавляет Николаев. В результате он посчитал, что в России у него больше карьерных и личных перспектив, а зарабатывать деньги можно с большим удовольствием: «Здесь все наше, все понятное».

Страх изоляции
Москвичи иногда опасаются, что региональный опыт негативно скажется на их дальнейшей карьере и следующий работодатель его не оценит. «Многие рассматривают переезд как повинность — отсидеть один-два года в провинции, чтобы потом занять высокую должность в столице, — а не как возможность получить новый опыт и навыки», — замечает Худенко.

Год назад Владимиру, маркетологу крупной компании — производителя алкоголя, предложили переехать в Петербург, чтобы возглавить направление HoReCa на Северо-Западе. От руководящей позиции и более высокой зарплаты он отказался, о чем сегодня жалеет: «Я побоялся остаться один на один только с работой в чужом городе. Ответственность огромная. Знакомых в Петербурге нет. Сейчас от подобного предложения точно бы не отказался».

Мобильная бизнес-культура вряд ли сформируется в России в ближайшее десятилетие. «Мне кажется, что это произойдет поколение спустя, лет через 20-30, — предполагает Хофмайер. — Должно измениться сознание людей: от убеждения “хорошо там, где корни” до стремления преодолевать любые трудности на пути к достижению личного успеха».