Дмитрий Афанасьев

Конфликт «Русала» и издательского дома Independent Media, выпускающего газету «Ведомости», станет крупнейшей историей такого рода со времен судебного спора между «Альфа-Групп» и «Коммерсантом». Председатель комитета партнеров адвокатского бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» ДМИТРИЙ АФАНАСЬЕВ поделился с корреспондентом РБК daily АЛЕКСАНДРОМ КЛЕНИНЫМ своим видением того, почему «Ведомости» не имели права использовать попавшую к ним презентацию «Русала».

— Какие меры собирается принять ваше бюро и компания «Русал» в отношении газеты «Ведомости»? У вас уже есть представление о том, каким может быть иск, его сумма?

— Мы сейчас изучаем все возможные варианты защиты интересов клиента. Поэтому пока рано говорить о сумме иска. В любом случае мы подготовим сначала свои рекомендации клиенту, а он уже примет свое решение.

— Насколько историю с разглашением коммерческой тайны «Русала» газетой «Ведомости» можно назвать прецедентной в российской практике и в вашей в частности?

— В нашей стране пока мало прецедентов такого рода. Тем не менее наша правовая система развивается по европейской модели. А для Европы данная ситуация абсолютно очевидна. Те люди, которые передали «Ведомостям» конфиденциальную информацию и расписались в том, что она не подлежит разглашению, возможно, совершили правонарушение по уголовной статье.

Но по статье 1472 Гражданского кодекса РФ предусмотрена имущественная ответственность (деньгами) для тех, кто получил и дальше распространил сведения, которые не должны быть разглашены. В нашем случае ведь Елизавету Осетинскую (главный редактор. — РБК daily) и газету «Ведомости» мы дважды уведомляли после первой публикации в газете. Мы заявляли: «Господа, информация составляет коммерческую тайну и была получена нелегальным способом. Просим вас ее не публиковать и напоминаем, что по закону это запрещено». Тем не менее после нашего уведомления выходит еще две публикации. По моему мнению, у нас абсолютно простая доказательная позиция.

— Главный редактор «Ведомостей» ссылается на независимых юристов, которые утверждают, что журналисты не обязаны спрашивать у собеседников, выступивших источником информации, раскрывают они тайну или нет.

— Мне об этом неизвестно.

— Тогда как, по-вашему, должен вести себя журналист, чтобы не попасть в такую ситуацию?

— Все очень просто. Ответственность по статье 1472 ГК РФ наступает тогда, когда есть вина. Люди должны были знать, что эта информация не подлежит разглашению, и ее умышленно разгласили. Из статьи видно, что журналист более чем осведомлен об обстоятельствах встречи с инвестиционными консультантами. Соответственно, он также знал о наличии соглашений о неразглашении.

Возможно, газета «Ведомости» заявит, что там не знали о секретности материала. В таком случае к ним будет несколько вопросов. На каждой странице презентации, которая попала в руки журналистам, было написано: «Информация, не подлежащая разглашению». Обстоятельства, при которых они получили доступ к этим данным, также явно свидетельствуют о том, что они попали к ним не публичным способом. Наконец, мы письменно предупредили руководство «Ведомостей», так что после этого уж точно нечего возразить по существу.

— А вам удалось узнать, каким именно образом к «Ведомостям» попала эта «закрытая» презентация?

— Мы сейчас находимся в процессе выяснения этого. Но мне уже ясно, что некто пришел к ним и показал информацию из-под полы. Если вам, к примеру, подобным образом приносят часы «Ролекс» и продают за один доллар, то вы должны задуматься, а не ворованные ли они.

Второй наш аргумент такой. Хорошо, вы опубликовали первую статью, но ведь после этого вы получили предупреждение от адвокатского бюро, где все подробным образом разъяснено. Зачем же второй и третий раз публиковали?

— Видимо, они посчитали, что частично информация-то ведь уже была предана огласке.

— Не совсем так. Ведь каждый раз речь шла о новой, ранее не публиковавшейся информации, получаемой из все тех же источников, подписавших соглашение о конфиденциальности. Ведь все аналитики инвестиционных банков, которые получили информацию от «Русала», подписывали соглашение о конфиденциальности в качестве условия ее получения. Есть у нас еще один закон, «О средствах массовой информации», принятый в 1991 году. Согласно этому закону не допускается использование СМИ в целях совершения уголовно наказуемых деяний. К примеру, если СМИ начинают способствовать распространению краденой информации, то нарушают закон «О СМИ». А по поводу реакции госпожи Осетинской я даже удивился. Она вдруг начала использовать «дымовую завесу» в виде покушения на свободу печати.

— Елизавета Осетинская утверждает в своем посте, что вы устроили журналистам ее газеты настоящий информационный террор, звонили с угрозами.

— Вообще я бы назвал это заявление оскорбительным. Все наши коммуникации были выдержаны в абсолютно корректной форме и сводились к следующему: мы вас очень уважаем, и любим как газету, и не хотим никакого конфликта, но вынуждены предупредить, что попавшие к вам сведения не подлежат разглашению и по закону предусмотрена ответственность за ее распространение.

— То есть угроз с вашей стороны все-таки не было?

— Какие могут быть угрозы от адвокатов? Единственное, что может сделать адвокат, — это предупредить, что совершение тех или иных действий неправомерно, влечет ответственность по закону. Это и было сделано. А крики о свободе слова, причем не только по-русски, но и по-английски, взывающие к традиционному глубокому уважению западных СМИ к свободе печати и к такому же глубокому недоверию к тому, что происходит в России, — это просто манипулирование общественным сознанием и притягивание политики туда, где ее вообще нет.

— «Ведомости» утверждают, что «Русал» больше интересует источник информации, нежели желание выяснить отношения с газетой.

— Безусловно, меня, как адвоката, интересует источник ин­формации.

— Вы уверены, что в данном случае имело место именно уголовное преступление?

— Никто не может быть признан виновным без решения суда. В гипотетической ситуации, когда кто-то дал подписку о неразглашении коммерческой тайны и передал полученные сведения в газету, налицо признаки преступления, предусмотренного статьей 183 Уголовного кодекса РФ «Незаконное получение и распространение сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну». Соответственно, иные лица, имевшие отношение к этим событиям, могут проходить по делу в качестве свидетелей или в другой роли.

— Насколько данный случай может повлиять на закон об инсайдерской деятельности, который сейчас обсуждается в прессе? Недавно глава ФСФР Владимир Миловидов заявил, что СМИ не будут нести ответственность за распространение инсайдерской информации. Он пояснил, что в случае если журналист, не воспользовавшись информацией, передал ее третьим лицам, ответственность несет раскрывший ее журналисту источник.

— Закон об инсайде имеет отношение к торговле на фондовом рынке. Наш случай другой. Сегодняшнее российское законодательство вполне адекватно все регулирует. Не только первоисточник, но и другие лица, которые, зная о конфиденциальности информации, ее распространяют, могут нести гражданскую ответственность. И высшие судебные инстанции это подтвердили: например, можно отметить постановление ВАС РФ №29, пункт 57. Там указано, что любое лицо, разгласившее конфиденциальные сведения, а не только тот, кто их подписал, несет ответ­ственность.

Мне кажется, что если эта история и получит какое-то развитие в качестве законодательства или судебной практики, то будет касаться стандартов поведения журналиста. Возможно, это поможет формированию этического кодекса журналиста. В правовом государстве журналист обязан спрашивать, ворованный «Ролекс» или нет.

— Какой вред был нанесен публикациями «Ведомостей» «Русалу»?

— Это вопрос, на который еще предстоит дать ответ. «Русал» сегодня близок к завершению сложнейшей реструктуризации с банками. В такой ситуации любое распространение сведений, составляющих коммерческую тайну, может повредить и компании, и ее акционерам, и ее кредиторам, в числе которых, кстати, и государство.

Также известно, что компания рассматривает возможность IPO. Вмешательство в эти сложные процессы путем распространения нелегально полученной информации может причинить непоправимый вред. У нас есть время разобраться с последствиями, а какими они будут — время покажет.