Семья бизнесмена Гуцериева консолидировала 100% торгового центра

ОАО "Петровский пассаж" перешло под контроль Михаила Гуцериева в 2002 году. По данным "СПАРК-Интерфакса", на конец 2010 года структуры группы БИН, принадлежащей бизнесмену, контролировали 83,3% торгцентра через аффилированные компании ЗАО "ОЛД Стайл XXI", ЗАО ПФК БИН и ООО "Тэмпус". Еще 15,483% принадлежало гендиректору "Петровского пассажа" Тахиру Матиеву. В начале этого года торгцентр сообщил, что господин Матиев покинул свой пост.

Как выяснил "Ъ", свою долю менеджер продал брату Михаила Гуцериева Саиту. Из официальных документов ОАО "Петровский пассаж" следует, что структуры господ Гуцериевых консолидировали около 98,8% акций ОАО. Источник, близкий к БИН, добавляет, что оставшиеся 1,2% принадлежат им же. Новым гендиректором торгцентра в январе была назначена Татьяна Лицарева (в 2008-2009 годах возглавляла ЗАО ГМГ-БИН).

В группе БИН запрос "Ъ" оставили без комментариев. Связаться с господином Матиевым не удалось.

Знакомые Тахира Матиева называют его "не просто наемным менеджером". Он возглавил "Петровский пассаж" и стал его совладельцем сразу после покупки торгцентра господином Гуцериевым. С 2005 года господин Матиев руководил и "Смоленским пассажем" (100% акций принадлежит Мостройэкономбанку, контролируемому группой БИН). В 2009 году Тахир Матиев стал гендиректором еще одной компании Михаила Гуцериева — "Русский уголь". Но сейчас он покинул все посты: "Русский уголь" — в конце прошлого года, "Смоленский пассаж" — еще в 2009-м. "Причина ухода — личные обстоятельства, которые не позволяют заниматься оперативным управлением активов",— говорит источник в БИН.

Если сделка была рыночной, то Тахир Матиев мог выручить за свой пакет "Петровского пассажа" около $15,5-17 млн, считает директор департамента торговой недвижимости Penny Lane Realty Алексей Могила.

По закону "О Центральном банке" в случае неустранения банком выявленных в его деятельности нарушений, а также если деятельность банка создает реальную угрозу интересам кредиторов и вкладчиков, Банк России вправе потребовать замены руководителей кредитной организации, а именно председателя правления, его заместителей, членов правления, главного бухгалтера и его замов, а также руководителей, главбухов и заместителей главбухов филиалов. Однако на практике требования о замене ЦБ выдвигает в основном лишь в отношении председателей правления (в прошлом году такое требование ЦБ выдвигал шесть раз).

"Как единоличный исполнительный орган банка предправления отвечает за все в нем происходящее, однако практика показывает, что многочисленные нарушения могут совершаться топ-менеджерами более низкого ранга, без непосредственного участия главы банка,— говорит директор департамента лицензирования деятельности и финансового оздоровления кредитных организаций Банка России Михаил Сухов.— Тем не менее ввиду неочерченности полномочий зампредов, членов правления, руководителей филиалов и их замов обоснованно потребовать их замены регулятору достаточно затруднительно". После вступления в силу предложенных поправок требование о замене может быть предъявлено не только предправления банка или бухгалтеру (за фальсификацию отчетности), но и топ-менеджеру, непосредственно отвечающему, например, за кредитование, указывают в ЦБ.

На днях президент ВТБ Андрей Костин раскритиковал систему банковского надзора — он заявил, что Банк России не выполняет свои функции в объеме, достаточном для снижения рисков вывода активов и махинаций в банках со стороны их топ-менеджеров. "Отчасти ответственность за те "беспределы", которые мы видели в Межпромбанке, Банке Москвы, "Славянском", банке ВЕФК отсутствует оттого, что функции надзора не выполняются в той мере, в какой должны выполняться... С другой стороны, мне кажется, в ЦБ не хватает инструментов для оперативного реагирования",— заявил господин Костин, выступая на съезде Ассоциации российских банков.

Вслед за этим глава ЦБ Сергей Игнатьев, выступая перед депутатами в Госдуме, указал на то, что ЦБ необходимы более широкие полномочия по отстранению руководителей и членов советов директоров банков, если регулятор сочтет, что их деятельность ведет к чрезмерным рискам для банка и угрожает его финансовому состоянию. Говоря о расширении полномочий, глава ЦБ имел в виду законодательные поправки, которые позволили бы регулятору отстранять от управления банком не только лиц, допустивших злоупотребления в нем, но и тех, чья деловая репутация сомнительна (причем не только в банковском секторе). Пока же эти поправки готовятся (уже в течение нескольких лет), ЦБ решил ужесточить имеющиеся у него инструменты.

Среди прочего это позволит занести в черные списки лиц, которые при действующем порядке туда бы не попали. Например, если крупное мошенничество с кредитами, которое в итоге привело к отзыву лицензии банка, произошло за два года до отзыва, виновный в этом зампред или глава филиала, оперативно уволившись, не попадет в черный список ЦБ, члены которого лишаются права на профессию на пять лет. Дело в том, что в этот список при отзыве лицензии ЦБ включает топ-менеджеров, работавших в банке лишь в течение года до отзыва. А вот если бы в отношении такого топ-менеджера ЦБ выставлял требование о замене, то права на профессию он бы лишился на следующие три года с момента выставления такого требования.

Мнения экспертов и участников рынка о готовящихся нововведениях разделились. "Моя практика конкурсного управления банками-банкротами и практика знакомых мне конкурсных управляющих показывает, что основные хищения и вывод активов в крупных банках совершаются в филиалах — именно благодаря практически неограниченным полномочиям их руководителей и заместителей,— говорит конкурсный управляющий банком "Диалог-Оптим" Андрей Сергеев.— Предправления крупного банка, который не может единолично охватить все, выдает им доверенности на подписание сделок и совершение операций, что в случае недобросовестности этих топ-менеджеров чревато масштабными злоупотреблениями". Бывало и так, продолжает господин Сергеев, что предправления неформально отстраняли от управления, на его место садился заместитель, который и занимался выводом активов. Впрочем, по мнению Андрея Сергеева, изменения, предложенные ЦБ,— капля в море. "В анкете можно написать круг ответственности, очень далекий от реальности, а значительная часть злоупотреблений и вовсе производится людьми, занимающими должности, не подлежащие согласованию, например, немаловажную роль в выводе активов из-под залога, судебных разбирательствах играют юристы банков",— резюмирует он.

Впрочем, есть и прямо противоположная точка зрения. "За происходящее в банке должен отвечать предправления, если его замы делают нечто, что ведет к потере банком финансовой устойчивости, о чем руководитель банка не знает, значит, он плохой руководитель,— считает президент Русского торгового банка Сергей Иванов.— К тому же постоянное согласование с ЦБ полномочий всех топ-менеджеров банка — прямое вмешательство в его деятельность. Оперативные решения, которые они принимают, на то и оперативные, чтобы принимать их без уведомления ЦБ". Не надо подменять надзорную функцию вмешательством в оперативное руководство банком, это может лишь свидетельствовать о неэффективности надзора, считает банкир.

В Банке России указывают, что у подготовленных изменений есть и другая — положительная для топ-менеджеров банка — сторона. "Если у регулятора будет полное представление о круге ответственности того или иного зампреда, автоматически попавшего в черный список в связи с отзывом у банка лицензии, то доказать свою непричастность к этому (например, в силу того, что он курировал развитие сети) и ходатайствовать об исключении из черного списка ему будет проще",— указывает господин Сухов.