Соц-арт. Ничего святого

Да… мало уже кто может вспомнить, что это за юбилей такой был и в каких отношениях к нему находился пионерский лагерь… Как говорил командир нашей роты* капитан Макаров на утреннем разводе, когда обнаруживались ушедшие в ночной самоход и еще не вернувшиеся, скорее всего, пьяные в доску воины: «Теряем людей». Пионерии нашей родной это был юбилей, 50-летие. Страна к нему марки тогда выпустила.

Марки, посвященные 50-летию Всесоюзной пионерской организации им. В. И. Ленина

Я вот все это помню. За два года до этого юбилея, в другой, еще более почетный юбилей – 100-летие со дня рождения В. И. Ленина – меня принимали в пионеры. На главной площади гор. Ялты, площади им. В. И. Ленина, рядом с памятником В. И. Ленину, произнесли мы хором торжественную и окончательную клятву, прекрасные инструкторши** из городского комитета Всесоюзного ленинского коммунистического союза молодежи (ВЛКСМ) повязали нам красный галстук за 70 копеек и мы впервые, по команде, отдали салют посвященных: «Всегда готов!» Кругом флаги, барабаны дребездят, горнист вдаль зовет… Красота!

Ялта, набережная им. В. И. Ленина. Памятник В. И. Ленину

Он и сейчас там стоит, В. И. Ленин, на Турцию смотрит. А 19 мая, в день рождения Всесоюзной пионерской организации им. В. И. Ленина, нас бесплатно – официально! – пускали кататься на прогулочных катерах и на канатной дороге, той, которая в «Ассе», под небом голубым. Эх, какая страна была…

И вот в этой прекрасной стране завелись два еврейских, естественно, гада, которые захотели подвергнуть процессу постмодернистской деконструкции все, что было свято для нас, советских людей – ВЛКСМ, пионерскую организацию им. В. И. Ленина, самого В. И. Ленина, «Всегда готов», памятник В. И. Ленину и красный галстук на детских доверчивых шейках!

Днем эти два нелюдя рисовали хорошие и правильные плакаты вроде этого,

Плакат про пионера-дебила

но после заката, в ночное время, когда силы зла энергично восстают ото сна и злобно летают над землей, а все хорошие люди отдыхают и копят силы для завтрашних свершений во имя светлого будущего, они пили водку и рисовали такие вот пакости:

Виталий Комар, Александр Меламид. Двойной автопортрет***

Сейчас уже, наверное, и не поймешь, где тут издевательство над святым. Но в те далекие, библейски невинные времена, когда толпы слонов, выращенных нашей родной коммунистической партией, бродили по бескрайним просторам нашей Родины, народ был тертый, тренированный и идеологическую диверсию распознавал сразу.

Эти двое, Комар и Меламид, завернули тут вот какую поганку. Взяли известную всем гражданам иконографическую схему, по которой изображались то Ленин со Сталиным,

Елочная игрушка. 30-е годы

то Ленин с Марксом, и впихнули в нее свои собственные изображения. Логика Комара и Меламида была такая. Что получится, если столь интимную вещь, как автопортрет, выполнить в стилистике религиозно-идеологических портретов вождей? Ну, если представить себе таких художников, которые настолько тупые, настолько по-честному воспринимают всю эту коммунистическую шнягу, настолько пропитались правильным идеологическим духом, что даже о себе говорят на официальном языке, на языке власти.

Вышло смешно. Язык не выдержал подмены сакральных образов явно профанными и низовыми с точки зрения официальной иерархии – ведь кто такие Комар и Меламид по сравнению с Лениным-Сталиным? Оказалось, что на этом языке можно говорить лишь о мертвых мифах, но никак не о нормальной жизни и живых, конкретных людях. Запредельный пафос, сакральность и миф, из которых, собственно, в основном и состоит этот язык, вступают в непримиримое противоречие с описываемым им материалом. Что бросает нехороший блик и на изображения вождей, с которыми он до этого находился в полной гармонии – а эти тогда тут чего такие гордые и возвышенные? Прямо как боги с Парфенона.

Вот так и начался соц-арт. Название его, понятное дело, происходит от социалистического реализма и поп-арта. Соцреализм тут потому, что соц-арт активно пользовался его языком как частью общего советского идеологического дискурса. А поп-арт – потому что соц-артовские манипуляции с этим языком во многом напоминали поп-артовские манипуляции с языком рекламы и маркетинга. Да и возникли они из отдаленно похожих ситуаций. Поп-арт – из ситуации насыщенности рынка товаров и услуг, которые были активно востребованы, соц-арт – из ситуации переизбытка идеологических товаров и услуг, которые никому на хрен не были нужны. Главное, что и того, и другого было много и разного.

Леонид Соков. Проект конструирования очков для каждого советского гражданина

Конечно, появился соц-арт не на пустом месте. И в смысле общего народного умонастроения – достаточно вспомнить анекдоты и внежанровые шутки над идеологией, и в смысле творческих усилий разных мастеров нонконформизма вроде Рабина и Рогинского, о которых я тут уже писал. С точки зрения топографии направлений современного искусства соц-арт являлся частью общего московского концептуалистского фронта, поскольку так же точно работал с текстом, просто текст этот был более специального назначения. Ну, а такие штуки, как персонажность (тупой художник-соцреалист), присвоение чужого языка и иронично-жестокие операции с ним делают соц-арт почетной частью мирового постмодернистского движения.

Легко вписывается соц-арт и в более давнюю, карнавальную, традицию, хорошо описанную Бахтиным. Ведь его постмодернистские методы деконструкции идеологического дискурса повторяют приемы карнавалистской поэтики – смена верха и низа («Двойной автопортрет»), снижение,

Леонид Соков. Сталин и Гитлер

сталкивание сакрального и профанного,

 
Леонид Соков. Сталин и медведь

абсурдизм

Леонид Соков. Ленин и Джакометти

и многое другое. Богатое вышло течение, одним словом. В перестройку, помню, когда соц-арт перестал быть подпольно-зарубежным явлением и мощно предстал перед изумленной отечественной публикой, о нем говорили, как о втором богатом и аутентичном вкладе отечественного искусства в мировое – после русского авангарда. Ну, теперь понятно, что сюда надо добавить и соцреализм, а так – все верно остается.

Если очень сильно округлить, то можно сказать, что предыдущее поколение нонконформистов идеологии просто не замечало. Скажем, у Краснопевцева, Зверева, Яковлева и у большинства других ее нет никак – ни хорошо, ни плохо. Они восстанавливали прерванную связь с нашим и мировым современным искусством, создавали собственные миры и мифологии, занимались творческим эскапизмом – но не были открыты окружающей их со всех сторон, от почтовых марок до монумента в Волгограде, идеологии. Все, что в этом смысле было связано с совком, в их глазах не просто было недостойно искусства, оно было прямо противопоказано ему по причине полной своей низменности, лживости, бездуховности и антигуманности. В общем, ситуация напоминала ситуацию в американском искусстве середины и конца 50-х годов, когда веселый и толерантный поп-арт начал сменять абстрактный экспрессионизм, говоривший от имени Искусства.

Для поколения соц-арта то двоемыслие, с которым воевали их предшественники, стало почвой, кровью и творческим методом. Как поп-артисты были типа лояльны обществу потребления, мягко и иронично издеваясь над ним на самом деле, так и соц-артисты типа честно говорили на всем понятном языке власти, но говорили так и такое, что полностью разрушало этот язык – значительно жестче поп-артистов были соц-артисты. Так ведь и реальный социализм по части жесткости и жестокости покруче любого капитализма будет. Иногда это разрушение языка достигалось просто присвоением себе чего-то общеизвестного, что сводило мессианские устремления власти на какой-то предельно бытовой личностный уровень, что наглядно демонстрировало идиотизм этих устремлений – если это дебильно выглядит как частный и авторизованный порыв, то почему это должно выглядеть иначе в массовом формате? Массы-то из таких вот частных лиц и состоят.

Виталий Комар, Александр Меламид. «Наша цель – коммунизм!»

Иногда – просто изменением контекста, как в случае с дюшановским писсуаром. Этот вот портрет легко представить себе на какой-нибудь отчетной республиканской выставке союза художников СССР – тут же вроде полное слияние с языком власти.

 
Эрик Булатов. Портрет Л. И. Брежнева

Но когда он пишется нонконформистом, никаким образом не предназначен для репрезентации в официальных институциях да и не может там оказаться в силу статуса автора, показывается друзьям нонконформиста, выставляется на нонконформистских выставках – одним словом, существует как произведение неофициального искусства – тогда он разрушает язык идеологии. Вне официального пространства, в неофициальном пространстве этот портрет вызывает смех своей неадекватностью. Т.е. разрушает претензии языка власти на тотальность.

Разрушался этот язык тупым и буквальным воспроизведением интенций властного дискурса, доведением их до полного абсурда. Помните постоянно поминаемую вековую тоску человечества по коммунизму? Вот она.

Александр Косолапов. В музее истории (Доисторический коммунизм)

Или переводом канонических изображений в другие изобразительные системы типа кубизма, где эти вроде как иконы переставали быть таковыми.

Виталий Комар, Александр Меламид. Портрет Карла Маркса

Или переводом идеологии в масштаб уже природного явления космического масштаба.

Эрик Булатов. Закат

Или в нагнетании жуткого означающего пафоса вокруг ничтожного означаемого.

Борис Орлов. Бюст в духе Растрелли

И не надо забывать про свойственную соц-арту самоиронию, как в том же «Двойном автопортрете» Комара и Меламида или в их лозунге «Наша цель – коммунизм!», где они прямо вписывают себя в пространство идеологии. Как и поп-артисты не выносили себя за скобки мира потребления.

Короче, работали люди. Во второй половине 70-х гг. часть этой вредной для страны поросли эмигрировала в Нью-Йорк, что изменило для нее ситуацию в творческом плане. Персонажность приобрела новые оттенки в виде как бы ностальгии по утраченному навеки соцреализму.

Виталий Комар, Александр Меламид. Происхождение социалистического реализма

А столкновение с новой капиталистической реальностью породила возможность сталкивать новый язык со старым, реалии соц-арта с реалиями поп-арта.

 
Александр Косолапов. Ленин – Кока-кола

А в середине 80-х соц-арт получил достойное завершение в виде монументального компендиума всех советских символов. Такая средневековая сумма получилась.

Гриша Брускин. Фундаментальный лексикон (фрагмент)

Гриша Брускин. Фундаментальный лексикон (фрагмент)

Это не значит, конечно, что соц-арт прекратился. Метод-то его применим к любым языкам, претендующим на тотальность.

БОНУС

Виталий Комар, Александр Меламид. Цитата

Ростислав Лебедев. «Сделано в СССР»

Одна из самых потрясающих работ соц-арта, мне кажется. Что это за фигня – непонятно. Зачем она – неясно. Какая-то вещь в себе. Красная, как и положено быть советской вещи. Впрочем, непонятной ей тоже положено быть. Но вещь гордая – она гордится тем, что сделана в СССР. И ведь совершенно все честно – она действительно сделана в СССР – ну, тут Лебедев ее делал.

Дмитрий Врубель. Братский поцелуй

Это уже молодежь подключилась.

Эрик Булатов. «Слава КПСС»

Группа «Гнездо» (Геннадий Донской, Михаил Рошаль и Виктор Скерсис). Демонстрация. Искусство в массы

Борис Орлов. Пантократор. «Стоять смирно»

Группа «Гнездо». Железный занавес

* В/ч 01558, стройбат, Саратов, ДМБ-82.
** Одну из них мы вскоре увидели в глухом и темном углу горсада. Она была там в компании молодых людей нецензурного вида, курила, пила вино из бутылки и ругалась матом. Так рушились мифы. Так мы взрослели.
*** Это авторское повторение. Героический оригинал погиб на бульдозерной выставке.