Интернет накроют цензурой

Призрак цензора
Россияне могут получить от государства официальные электронные адреса, которые, по выражению министра связи и массовых коммуникаций Игоря Щеголева, станут "стандартным атрибутом идентификации гражданина, таким как паспорт, место регистрации или почтовый адрес". Речь об этом зашла на заседании правительственной комиссии по вопросам регионального развития, которое состоялось 8 февраля в Уфе.

Вроде бы напрашивается аналогия с изданным в феврале и тут же вызвавшим серьезный шум указом белорусского президента о паспортизации всех пользователей национального домена сети — .by. Однако между двумя проектами ничего общего: e-mail гособразца в России нужен для упрощения идентификации пользователей госуслуг в интернете. То есть, если идея будет реализована, вы будете с госорганами переписываться с определенного адреса, а до прочей вашей активности в сети — переписки с личных адресов, ведения блогов и т. д. государству дела нет.

В Белоруссии все не так. "В целях обеспечения безопасности граждан и государства с 1 июля 2010 года поставщики интернет-услуг должны будут осуществлять идентификацию абонентских устройств пользователей интернет-услуг, вести учет и хранить сведения о таких устройствах и оказанных интернет-услугах",— сообщается в пресс-релизе администрации Александра Лукашенко. Формально паспортизация есть и в России. "У нас норма о доступе в интернет по предъявлении паспорта существует с 2006 года, так что Белоруссия эту норму ввела одной из последних в СНГ",— замечает Андрей Колесников, директор Координационного центра домена RU. Но на практике далеко не все провайдеры при заключении договора спрашивают паспорт. Сосед по Таможенному союзу обещает действовать более последовательно. Сотрудники недавно организованного комитета по борьбе с интернет-преступностью при президенте начнут следить за тем, какие сайты посещают пользователи, какими письмами обмениваются, чем занимаются в социальных сетях. Будет организована перепись средств доступа в сеть, за каждым закрепят конкретный IP-адрес. Даже в интернет-кафе нужно будет показывать паспорт. Необходимость мер, которые иначе как цензурой не назовешь, государство объясняет борьбой с порнографией и экстремизмом.

Враги интернета
В новостной ленте сайта международной организации Reporters sans frontieres ("Репортеры без границ") статья об указе Лукашенко ("Государство распространяет свой контроль на все виды СМИ") соседствует с новостями из Китая ("Гао Чжишен умер в пыточном застенке?") и из Ирана ("Интернет — враг режима"). Организация каждый год публикует рейтинг государств — врагов сети. Помимо Китая и Ирана в числе врагов Бирма, Вьетнам, Египет, Иран, Куба, КНДР, Саудовская Аравия, Сирия, Тунис, Туркменистан и Узбекистан. В этом году список может пополнить Белоруссия. Под подозрением Австралия, Бахрейн, Зимбабве, Йемен, Малайзия, ОАЭ, Таиланд, Шри-Ланка, Эритрея и Южная Корея.

"Враги интернета — это режимы, которые боятся своего народа и пытаются контролировать межперсональное общение, читая почту граждан, определяя круг их чтения, практикуя запрет на доступ к многопользовательским сайтам и социальным сетям, ограничивая доступ в интернет посредством идентификации личности и проверки документов",— говорит Антон Носик, шеф-редактор интернет-издания BFM.RU.

В некоторых арабских странах, отмечает эксперт, блокируют материалы, осуждающие холокост, в Грузии по указанию Михаила Саакашвили не зайти на ряд российских сайтов, а власти Турции прекратили доступ граждан к YouTube, когда там был выложен обидный ролик про Ататюрка.

Северокорейский и туркменский режимы вообще не разрешают гражданам пользоваться интернетом. В остальных случаях доступ нередко возможен лишь из контролируемых властями интернет-кафе. Почта и сервисы сообщений или запрещены вовсе, или их использование жестко регламентировано.

Интереснее китайский опыт. Здесь живет самое большое в мире число пользователей сети — 300 млн человек (данные — CNNIC, China Internet Network Information Center, госкомпании, контролирующей регистрацию сайтов в национальном домене), четверть из них блогеры. И именно этот режим Reporters sans frontieres называет самым жестким и последовательным цензором. Центры борьбы с сетевым инакомыслием — отдел пропаганды ЦК КПК и канцелярия по делам информации и печати госсовета КНР (есть мнение, что под разными вывесками работают одни и те же люди). За интернет-пользователями следит 40-тысячная армия государственных и партийных чиновников. Каждый год закрываются тысячи новостных сайтов (например, в 2008-м — 3 тыс.). Оружие цензуры — фильтры, содержащие ключевые слова, используемые в сообщениях о событиях, которым нет места в официальном информационном поле. Незначительные послабления наблюдались в дни пекинской Олимпиады, когда работали англоязычные версии порталов Wikipedia, Blogspot и YouTube.

Мировым интернет-гигантам в Китае приходится работать по правилам, которые диктует режим. eBay и Yahoo отказались расширять присутствие на местном рынке, передав свой китайский бизнес местным компаниям. В начале этого года о возможном закрытии китайского подразделения объявил поисковик Google. Такое заявление компания опубликовала в своем глобальном блоге, рассказав о хакерской атаке из КНР, целью которой был взлом аккаунтов китайских правозащитников в Gmail — почтовом сервисе интернет-гиганта.

"У Google баланс простой: есть рынок и моральная ответственность перед основной целевой аудиторией, то есть американцами,— говорит Антон Носик.— Эти пользователи должны быть уверены, что имеют дело с этичной компанией, которая не вступает в сговор с враждебными Америке тоталитарными режимами. Потому что, если она это делает в отношении пользователя в Китае, она может точно так же прогнуться с персональными данными пользователей из других стран. Это репутационный ущерб, который в случае Google стоит очень дорого". Тем более, продолжает эксперт, для Google китайский бизнес — это не только материковый Китай, но и либеральный Гонконг, а также хуацяо, то есть многомиллионная аудитория выходцев из КНР, проживающих по всему миру.

"Google верит в то, что сила интернета заключается в его способности демократизировать доступ граждан к информации и полезным сервисам без необходимости задействовать центральные контролирующие органы,— заявили "Деньгам" в российском офисе Google.— Именно открытость, возможность выбора для пользователя и нейтралитет интернета как платформы стали основой для инноваций, появления новых пользовательских сервисов и обмена идеями на глобальном уровне".

Региональные издержки

В России различные концепции закона об интернете обсуждаются уже в течение десяти лет, напоминает Игорь Ашманов, генеральный директор компании "Ашманов и партнеры". Только в прошлом году рассматривались две концепции. "Эти многолетние обсуждения показывают, что специальный закон об интернете не требуется,— убежден Андрей Колесников, директор Координационного центра домена RU.— В существующие законы нужно вводить точечные изменения, которые бы перенесли правовые рамки, уже имеющиеся у нас в стране, в интернет-пространство".

В прошлом году, вспоминает депутат Илья Пономарев, член комитета Госдумы по информационной политике, информационным технологиям и связи, обсуждались противоположные концепции. В первом случае предлагалось ввести особое регулирование интернет-пространства. "Я, как и многие, выступал против,— говорит депутат Пономарев.— Такой закон привел бы установлению цензуры вроде белорусской или казахской, а то и вовсе китайской".

Вторая концепция, которая, по ожиданиям Пономарева, станет законопроектом, закрепляет тезис о том, что интернет — часть обычного правового пространства. То есть то, что является преступлением в обычном правовом пространстве, является преступлением и в интернете. И наоборот.

В декабре 2009-го многие абоненты Yota (сеть WiMAX, к которой подключает компания "Скартел") не могли зайти на ряд оппозиционных ресурсов (kasparov.ru, nazbol.ru, kavkazcenter.com, newtimes.ru, rusolidarnost.ru и rufront.ru), а также на сайт президента kremlin.ru. Спустя несколько дней доступ ко всем ресурсам, кроме kavkazcenter.com, был восстановлен. СМИ разразились статьями с заголовками из серии "Yota стала цензором". Комментаторы указывали, что, скорее всего, имело место предписание властей о блокировании ряда ресурсов.

"Проблема носила строго технический характер и наблюдалась лишь у ограниченного круга новых пользователей,— разъясняют в пресс-службе компании.— Администраторы названных ресурсов сами не пускали наших новых клиентов на свои страницы. Вероятно, это связано с тем, что политические ресурсы особенно внимательно относятся к своей безопасности. Мы связывались с ними, в результате настройки сайтов были обновлены, и они стали доступны нашим клиентам".

Впрочем, совсем без политики не обошлось. Оператор Yota, отмечают в компании, действительно получал предписание прокуратуры с требованием закрыть доступ к экстремистским сайтам. Федеральный список экстремистского контента общедоступен на сайте Министерства юстиции. Это почти 500 наименований, в основном книги, брошюры, музыка и кино, собственно сайтов там немного — kavkazcenter.com (а также его зеркала), caucasuslive.org, chechenpress.info, daymohk.org, jamaatshariat.com и несколько других. Упоминаются даже не сами ресурсы, а отдельные материалы на них. По политическим соображениям Yota только на "Кавказ-центр" и не пускает.

Проблема, которая лежит вне законотворчества,— приведение к общему знаменателю правоприменительной практики в столице и в регионах. Все обвинительные приговоры российским блогерам объединяет то, что вынесшие их суды находятся на изрядном удалении от столицы, отмечает Антон Носик. На местах у начальников и правоохранительных органов особая ментальность.

Бывший пресс-секретарь президента Татарии Ирек Муртазин, приговоренный к году и девяти месяцам лишения свободы в колонии-поселении за клевету в адрес Минтимера Шаймиева, а также за нарушение неприкосновенности частной жизни, после оглашения приговора не выглядел удивленным. "Ну что я говорил?" — обращался он к журналистам. Обидчик президента пытался добиться рассмотрения своего дела в другом регионе — безрезультатно.

"В Москве можно не опасаться, что за тобой придут, как за блогером Саввой Терентьевым,— говорит Антон Носик.— Во флешмобе с повторением его комментария от своего имени в ЖЖ поучаствовало более 800 человек — никого из них не забрали".

"Мне кажется, в Москве с пользователями не рискуют связываться, потому что уровень проникновения интернета несоизмеримо выше,— говорит Илья Пономарев.— И такой наезд приведет к уличным акциям". Нельзя сделать правила игры едиными, пока сохраняется особая ментальность на местах, убежден Антон Носик: "В Москве критика власти — естественная функция СМИ, в регионах это подводят под статьи об оскорблении представителя власти, возбуждении разного рода вражды и о призывах к свержению конституционного строя". Но эта проблема шире, чем проблемы интернета.

"Все процессы, которые возбуждались в регионах, были надуманными и вызывают сожаление: люди не понимают, что делают",— говорит Станислав Протасов, старший вице-президент компании Parallels. В столице все либеральнее: эксперту показался весьма обнадеживающим отказ московских милиционеров от возбуждения уголовного дела в отношении Артемия Лебедева за его манеру ругаться матом в блоге. В суд на владельца известной студии дизайна и одного из самых популярных блогеров подали активисты никому не известного движения из Волгограда — скорее всего, в целях саморекламы. Активисты в пресс-релизе говорили о том, что мат в ЖЖ Лебедева "наносит непоправимый вред психоэмоциональному состоянию целого поколения творческих молодых людей". Милиция назвала блог личным интернет-пространством, мат — частью имиджа. В конце концов, дизайнер работает над своим имиджем не в автобусе, а на его страничку запросто можно не ходить. На "личные пространства" педофилов и экстремистов такая логика, впрочем, вряд ли распространяется.