Виноградов & Дубосарский. Невыносимая радость бытия. Самая большая провокация в современном российском искусстве

Чтобы ощутить всю громадность этой эстетической разводки, нужно вернуться в далекий, как говорят, 1994 год. Именно тогда Владимир Дубосарский и Александр Виноградов сошлись на просторах московского contemporary art, чтобы замутить свой столь неодназначый проект. В те жестокие и веселые времена актуальным искусством считались вот что: брутальные и дикие выходки в интерьерах и на открытом воздухе агрессивных творцов вроде Бренера и Кулика, как правило, голых, а также изготовление ассамбляжей, объектов и инсталляций. Вы не поверите, но тогда дело доходило до создания инвайронмента – что это такое, я объяснять сейчас не буду.

В общем, московское актуальное искусство развивалось в формах, пристойных и интересных для инсайдеров, но достаточно диковатых для неподготовленного потребителя. Ведь что такое искусство с его, неподготовленного потребителя, точки зрения? Это живопись, скульптура, графика, макраме. Ну, Дымково еще. А тут – черт знает что такое, чего еще совсем недавно нельзя было увидеть ни на Всесоюзной художественной выставке «Советская Россия», ни даже на фестивале творчества народов СССР. То есть картина – реалистическая картина - как наиболее массовый и привычный предмет, считающийся произведением искусства, потребителю практически не была дана в ощущениях. Реалистическая картина московским актуальным искусством презиралась, над ней отрыто потешались и насмехались в голос. Она считалась совковым отстоем. Если в тусовку попадал человек, всерьез пишущий портрет-пейзаж-натюрморт-жанр, с ним общались как с недостаточным.

И вот во всем этом тандем (как сейчас говорят) Дубосарский-Виноградов вдруг предложил в рамках актуального искусства этот совершенно традиционный и третируемый продукт – картины. Причем, не просто картины. Копии модернистских стандартов выставлял тогда, скажем, и Тер-Оганян. Дубосарский-Виноградов предложили картину в самом прОклятом в то время вместе с коммунизмом классическом соцреалистическом стиле. Ну, что-то вроде Аркадия Пластова. Тем более, что писать картины они, в отличие от большого числа актуальных художников, умели – оба закончили училище 1905 года, а потом и Суриковский институт.

«Дорогая, я еще в офисе»

Ниже падать было некуда. Ну, оставалось еще разве что Дымково. Скажем прямо, профессиональная публика была в недоумении. Она тогда потерялась. Типа, что это за откровенно ретроградная позиция? Или это полный идиотизм? Ну, ладно еще Виноградов! Он после окончания института работал художником на мебельной фабрике и в качестве актуального художника себя никак не проявлял. Но Дубосарский-то, с его мощным и долгим бэкграундом хотя бы в виде участия в могучем проекте «Галерея на Трехпрудном» - многолетнем и одном из самых продвинутых тогда проектов московского актуального искусства – как он-то докатился до подобного штрейкбрехерства?!

Битлз в Москве

На самом деле Дубосарский-Виноградов завернули совершенно точно просчитанную и безумно красивую поганку, по сути своей не менее радикальную, чем голый Кулик или Осмоловский с нецензурной лексикой на Красной площади. В чем, конечно, все продвинутые люди через некоторое время все-таки разобрались.

Тотальная живопись (фрагмент)

Итак, переходим к сути проекта. Начнем с того, что это высказывание совершенно персонажное. То есть, все эти картины как бы сделаны неким жизнерадостным и не особо разборчивым художником, который раньше, условно говоря, писал картины про коммунизм, а теперь перешел на обслуживание другого доминантного клиента – новых русских. То есть язык произведения остался прежним – ведь он же, этот гипотетический художник, по-другому не может, да и гипотетический потребитель другого языка не понимает – а тематика произведений изменилась в соответствии с веяниями времени.

Мишка и Барби

То есть, в отличие от других мастеров актуального искусства, беспрерывно воюющих со всеми, начиная со зрителя и заканчивая Богом, Дубосарский-Виноградов заняли позицию полнейшего и беспринципнейшего конформизма и полного приятия всего, что происходит в мире. Они продемонстрировали готовность обслуживать самый примитивный вкус, воплощать самые незатейливые фантазии, делать все очень красиво и предельно понятно. Они полностью отказались от своих творческих амбиций, стремления к уникальности, новаторских интенций и всего остального, что входит в характеристику с места работы актуального художника. Они полностью растворились в гипотетическом заказчике под вечным девизом «Чего изволите?». Все это, естественно, как бы.

Праздник урожая

О том, что это – как бы, говорит многое. Самое главное – это, конечно, перебор во всем. Если красота – то такая, что уже тошнит. Если счастье – то тоже тошнит. Если сентиментальность – то, естественно, тошнит. Если торжественность – то, извините, опять же тошнит. Не дождешься от Дубосарского-Виноградова простого, нормального, человеческого чувства. Ну, чтоб не тошнило.

Триумф

Кроме того, тандем не пошел выставляться в коммерческие галереи. Он продолжал работать на тех же площадках актуального искусства, что и раньше. То есть потребитель их искусства остался тот же, что и у искренних, радикальных нонконформистов.

Опять же часто встречающийся в работах Дубосарского-Виноградова абсурд доходчиво сигналит нам о том, что это - как бы.

Жаркое лето

Короче, под видом честного, крепкого, тупого китча нам подсовывают типичную симуляцию, остроумную и хорошо сделанную. Не случайно их работы идут на ура и среди тертых посетителей галерей актуального искусства и среди тех, кто про это искусство никогда не слышал. Впрочем, воспринимают те и другие эти работы по-разному. Вторые – по-честному, что особенно приятно авторам.

Вполне естественно, что выбранная Дубосарским-Виноградовым квазихолуйская позиция позволяет им творчески перерабатывать всяческую поп-культуру. Ведь их гипотетический потребитель ее потребляет. И вот из-под кистей Дубосарского-Виноградова выходят общедоступные мифологические конструкты, наполненные отечественным содержанием.

Птица-Тройка

Или получается какая-то хоррор-голливудщина, опять же, российского розлива.

Горячий цех

Или просто дебильно-радостная попса, переодетая в наши вещи, неброские, но ноские (тут я не пытался писать в рифму, просто других слов не нашел).

Участковая

Надо сказать, что при всем своем сюжетном патриотизме и при всей боли за судьбы Родины Дубосарский-Виноградов не обходят в своем монументальном творчестве (а картины у них о-о-очень большие) и зарубежные темы. Тем более что первый реальный заказ они получили из Германии. Вот этот.

Канцлер

Они его получили после того, как написали картину, посвященную очередной годовщине объединения Германии. Как видите, перед зарубежным клиентом тандем прогибается не выше, но и не ниже, чем перед отечественным.

Happy day

Эта германская история – давняя, но интерес к иностранным событиям у них не пропал и сейчас. Вот картина на избрание Обамы - прямо «Наполеон на перевале Сен-Бернар» (Жак Луи Давид, 1800. Холст, масло, 264х231 см. Художественно-исторический музей, Вена).

Обама

Истоки творческого метода Дубосарского-Виноградова лежат, безусловно, в поп-арте. Там тоже под видом радостного приятия общества потребления лежала хорошо скрытая ирония по поводу этого общества. Эту связь тандем даже визуализировал.

Уорхол в Москве

Тут фишка в чем? Уорхол – один из ключевых поп-артистов, о нем в Википедии есть – в Москве никогда не был.

В общем, надо закругляться, а то у меня по знакам перебор. Короче, сейчас Дубосарский-Виноградов входят в пятерку самых известных российских художников, их работы продаются за десятки тысяч долларов или евро - как получится. И хранятся в очень знаменитых музеях. А когда-то мастерская Дубосарского находилась в заброшенном сквоте в Трехпрудном переулке, и под раковиной там стояло ведро.

Автор: Вадим Кругликов